Слегка шальная
Шрифт:
Нахмурившись, Саманта глядела на телефон.
– Так ты променял меня на «денежные мешки»? Мы же семья!
– Ага, ну да, только, наверное, семья не должна так дерьмово портачить, как это сделала ты.
– Сто… – Загудел «отбой». Вздохнув, Саманта повесила трубку. Вот брюзга! Да еще и злюка.
Вопрос о капитане Кирке был не таким уж сложным. Лучше б спросил о кодовой комбинации к золотому сейфу в римейке фильма «Ограбление по-итальянски» [6]. Сэм обожала этот фильм.
Затрезвонил
Господи, она чуть не повторила подвиг Бэтмэна! [7]
Нажав кнопку интеркома, Саманта наклонилась над телефоном.
– Обри, что такое?
– Мисс Саманта, не стоит говорить так близко к аппарату. – Вернулось его мягкое протяжное произношение. – Ваш замечательный голос становится нечетким. И у вас звонок на второй линии.
Ладно, ну не знает она этикет общения по громкой связи.
– И кто там? – спросила Сэм, откинувшись назад и надеясь, что это не Оливия Доннер.
Саманте нужно было еще кое-что изучить, прежде чем выложить информацию по данному вопросу.
– Уже лучше. Это доктор Джозеф Висконти.
«Просто замечательно», – подумала Саманта.
– Спасибо. – Подняв трубку, Сэм нажала красную мигающую кнопку. – Джозеф, чем могу помочь?
– Вы получили пакет от меня? – спросил директор Метрополитен-музея мягким библиотекарским голосом.
– Да, его доставили в субботу после обеда.
– Славно, славно. – Голос затих.
– Что-то случилось? – наконец решилась нарушить тишину Саманта.
– Ээ, есть уже какие-то зацепки?
– Так, парочка идей, но делать выводы рановато.
Особенно такие, которыми имеет смысл поделиться. Она и сама балансирует на грани тюрьмы, поэтому не стоит спешить разбрасываться именами потенциальных виновных. Даже больше того – прежде чем повторить кому-либо что-либо услышанное, Сэм действительно всё проверит.
– Очень хорошо. Вы же будете держать меня в курсе?
Саманта нахмурилась.
– Конечно. Что-то не так?
– Не так? Нет, нет. Просто, ээ, если мы не сможем вернуть украденные вещи к концу следующей среды, организаторы выставки примут предложение от Смитсоновского института. Таким образом, Нью-Йорк будет обойдён совершенно.
– Поэтому Вы даете мне десять дней? После десяти лет?
– Технически, два дня уже прошли.
– Выходные. Следовало предупредить меня, что срок истекает так быстро, еще когда вы позвонили в первый раз.
– Я боялся, что если скажу, вы откажитесь. – Он откашлялся. – А тут еще совет музея — мой совет – внезапно после десяти лет вспомнил, что все это время мы должны были искать доспехи и мечи, и что это бездействие – и бездействие, оказывается, моя ошибка, хотя когда произошла кража, я работал на Гуггенхайма.
– Значит, вы волнуетесь не только из-за выставки? – спросила Сэм.
Было бы неплохо, если бы, перед
– Сэм, это не ваша забота, – снова прозвучал в трубке голос Висконти. – Я просто хотел знать, будете ли вы …
– Джозеф, вы только что сделали это моей заботой. Именно поэтому вы позвонили. Была бы признательна получить полную информацию в следующий раз.
– Сэм, вы …
– Будем на связи. – И она повесила трубку.
Черт возьми. Вскочив, Сэм направилась к задней части приемной. Рик пытался расширить круг подозреваемых вместо того, чтобы сузить, Стоуни не захотел или не смог предоставить ей необходимые файлы, а теперь еще этот срок сдачи.
– Обри, вы знаете всех вокруг, – сказала Сэм, облокачиваясь на низкий шкаф.
Крутанувшись на стуле, Обри повернулся к Сэм лицом.
– Так и есть, солнышко .
– Вы знаете Габриэля Тумбса?
– Дикого Билла? Конечно.
«Дикий Билл»? Очевидно, это займет несколько минут. Она подпрыгнула, чтобы усесться на дубовой тумбочке. Всего лишь на прошлой неделе мебель была из черной пластмассы.
– Значит, «Дикий Билл»?
– Ну, Тумбс. Надгробная плита [8]. Дикий Билл Хикок.
– Типа, как Кевин Бэйкон [9], только в шесть раз круче? Он действительно называет себя Диким Биллом?
– Он это начал и настоял, чтобы мы все этому следовали. – Обри вытащил телефонный наушник. – А можно поинтересоваться, почему вы внезапно наводите справки о Диком Билле Тумбсе?
Минуту Сэм рассматривала своего помощника. Обычно она достаточно быстро раскусывала людей. Обри ей нравился, доверяла же она ему так, как и любому другому. Со сливками общества Палм-Бич он был знаком намного дольше, чем с ней, да и знал их лучше, чем саму Сэм. И все же Обри относился к ним почти так же цинично, как и Сэм, – может потому, что они оба одновременно и работали на богачей, и жили среди них как ровня.
– Вы когда-нибудь видели его коллекцию японских экспонатов? – спросила Саманта.
– Дикому Биллу нравится ею хвастаться. Ходят слухи, что у Тумбса есть комплект доспехов самурая и мечей, сделанный специального для него.
Хм. «Сделанный или украденный?» – подумала Сэм, а вслух спросила:
– А Тумбс его надевает?
– Последние два года на ежегодный бал-маскарад. В обычной жизни? Не знаю.
То есть впервые костюм появлися, когда истек срок исковой давности кражи доспехов Моримото... Правда, носил бы страстный коллекционер девятисотлетние доспехи? Возможно, тот, кто заставил всех называть себя Диким Биллом Тумбсом, и носил бы.