Слепцы
Шрифт:
Сзади звучали нестройные подбадривающие крики, но Бельнов ничем не показывал, что слышит их. Он полностью сосредоточился на движениях, замеченных впереди, на мелькающих там зеленых мундирах, которые казались черными в оранжевом свете аварийных люменов.
Уровнем выше старшина второго класса Роос, из приписанных к докам унтер-офицеров, вглядывался в длинный пролет. За его спиной находились крутые ступеньки, ведущие наверх, – первый этап на пути в стыковочную башенку, – а также караульная ниша, в которой укрылись двое его бойцов, и короткий проход к грузовому лифту. Старшине не хотелось смотреть на несчастного
Роос пытался сосредоточиться, но, чем усерднее он пытался вытащить из закоулков мозга полученные в академии знания о тактике боев на борту, тем дальше они ускользали. Удобнее сжав длинноствольный пистолет-пулевик, флотский прислушался к тихому скулению загрузочного механизма. Как только кто-нибудь высунет голову из шахты трапа, этот моторчик так быстро раскрутит револьверные барабаны, что старшина меньше чем за секунду сможет проделать в неприятеле восемь дырок. Попытавшись найти успокоение в этой мысли, Роос взмолился, чтобы дромон прекратил стыковку, и всё это закончилось. Что за безумец собрался высаживаться в такой момент?
Сверху донесся громкий лязг, а затем влажное шипение, с которым соединились последние стыковочные манжеты. Сменился ритм огоньков, мелькавших на грузовом лифте; его механизм переходил в состояние готовности.
Откуда-то послышался рев: «Состыковался! Путь открыт, парни!», – и трапы шумно затряслись под ногами взбирающихся по ним мятежников. Ну и прекрасно. Это избавило Рооса от пугающей неопределенности. Старшина, с внезапно прояснившимися глазами и окрепшими руками, без труда принял позицию для стрельбы и прицелился.
Даст, первым шагнувший в люк дромона, с лязгом затопал по маленькому стыковочному рукаву-«гармошке», держа дробовик наизготовку. По пятам за карателем, изо рта которого в охлажденном воздухе шел пар, следовали двое арбитраторов. Кальпурния, чуть ли не отброшенная ими с дороги, выругалась и дернулась было в туннель, но тут же различила ещё одну череду металлических звуков где-то в стороне. Шагнув обратно, она прислушалась; вновь металлические звуки. Они доносились с самой нижней из трех крохотных палуб, откуда-то издали. Ещё один рукав выдвигался из башенки, чтобы соединиться с грузовым люком.
Повернувшись, Шира хотела позвать Даста, но все трое уже исчезли, преодолев первый лестничный пролет. Скривившись, Кальпурния вновь обернулась к дромону.
– Вторжение! – закричала она, не зная, сколько Арбитрес ещё осталось на корабле. Насколько было известно Шире, она оказалась единственным арестантом на борту. Сколько бойцов ведущий каратель мог взять для охраны её одной?
Кальпурния побежала к винтовой лестнице, расположенной в начале широкого миделя дромона.
– Собраться у грузового люка! – вновь крикнула она. – Приготовиться к возможному вторжению! Оровен, где ты? Вооружись!
Первый бунтовщик, высунувшийся из шахты, швырнул в Рооса звеном цепи размером с кулак, пытаясь сбить ему прицел, но старшина просто позволил железке с лязгом отскочить от переборки и мгновением позже произвел идеально точный выстрел. Мятежник не успел нырнуть обратно, и участок палубы сзади трапа заблестел багрянцем.
– Приказываю вам… – успел произнести Роос перед тем, как в пролете громыхнул выстрел из дробомета. Стражник Вейетт, шагнувший навстречу нападавшим с нейрострекалом на длинной рукояти, со стоном крутнулся на месте. Старшина успел пальнуть ещё раз перед тем, как бунтовщик вынудил его наклониться, взмахнув куском железного троса. Промедлив, флотский поплатился ободранным плечом и виском.
Покачнувшись, Роос оттолкнулся от переборки и сумел попасть сдвоенным выстрелом в бедро врагу. Раздробленная конечность подогнулась, и мятежник рухнул на пол. Его товарищ, оказавшийся позади, уже замахивался длинным разводным ключом. Удар пришелся по руке, в которой старшина держал пистолет, и она тут же онемела. Другим концом инструмента бунтовщик врезал Роосу в челюсть. Флотский внезапно для себя повалился на ступеньки, кто-то схватил его за горло и начал давить. Старшину пинали по ребрам и ногам, но ощущения были какие-то смутные. В какой-то момент сквозь грохот боя прорвался звук открытия грузового лифта, но все шумы сливались в один, и Роос уже почти ничего не слышал.
Загнав в дробомет очередной заряд, Бельнов мельком взглянул на драку у подножия лестницы. Кто-то душил молодого офицера на ступеньках, а вокруг них бушевала всеобщая свалка – мелькали кулаки, дубины и клинки, а откуда-то из толпы доносился сухой перестук флешеттомета.
Хрена с два он будет пробиваться через такое. Насколько понимал Бельнов, не было больше никакого товарищества. Теперь каждый сам за себя. Метнувшись влево, он пробежал по короткому переходу к грузовому лифту. Ему, как бригадиру, были известны коды от подъемника.
За время, потребовавшееся для открытия дверей лифта, к Бельнову присоединились ещё четверо – двое сразу вошли с ним внутрь, ещё двое успели до того, как створки закрылись. Снаружи кто-то крикнул: «Вернитесь потом за нами!», – и бригадир поднял руку, словно так и собирался поступить. А затем они впятером, втиснутые в небольшой куб, уже со скрежетом поднимались вверх и посматривали друг на друга по пути к брюху дромона.
– Работаем быстро и чисто, парни. Экипаж нам нужен живым, – сказал им Бельнов. Мятежники кивнули с мрачными лицами; они уже прошли точку невозврата. И лучше бы, мать его, тем, кто привел сюда это маленькое суденышко, исполнить то, что бунтовщики им прикажут.
Взбрыкнув, Роос выпучил глаза и сделал мощный, хриплый вдох. Никто больше не сдавливал ему горло. Через несколько секунд из глаз старшины ушла серая муть с красными точками, и он сумел сесть. Ещё чуть позже флотскому удалось выдавить:
– Чё?
Широкоплечий мужчина в черно-каштановом мундире не ответил. Он просто грузно перешагнул через Рооса и занес ногу для удара. До старшины дошло, что звук, едва услышанный им немного раньше, произошел от соударения приклада дробовика этого мощного типа с головой докера, который душил самого флотского. Здоровяк пнул мятежника в лицо, там что-то хрустнуло, и парень повалился на спину.