Слепой дождь
Шрифт:
Паренек-чайханщик принес две полные касы лагмана.
— Здесь хорошо готовят, — заметил шофер. — Ешьте… Я очень люблю лагман. Моя покойная жена здорово его готовила.
Рахим удивленно взглянул на шофера. Ему, верно, и сорока еще нет.
— Четыре месяца назад умерла. Пятерых детишек мне оставила. Трое, можно сказать, уже самостоятельные. Школьники. А двое еще совсем младенцы. Один в детский садик ходит, другой в ясли. Что вы задумались? Ешьте! На свете, знаете, нет никого выносливей человека. Думал, умру с горя. Но взял себя в руки. Живу вот, и дети растут. А что было бы, если бы я раскис?.. Ну, что же вы не едите?
— Сыт уже.
Шофер отодвинул от себя пустую касу.
— Тогда поехали.
Рахим проникся симпатией к этому человеку. Ему тоже хотелось рассказать о себе, о своих страданиях. Он потерял не только любимую жену. Он веру в нее потерял, а это не менее тяжелая утрата. Но Хафиз, верно, прав: не следует говорить плохо о тех, кто ушел из жизни.
Луч света неожиданно выхватил из темноты белую скульптуру льва.
— Остановитесь, пожалуйста!
Машина резко затормозила у края дороги. Рахим вышел. Здесь он впервые увидел Мунис. Он и сейчас видел ее такой, какой она была тогда. Ветер теребит на ней платье. Обернулась, ослепительно улыбаясь. Стройная, красивая.
Он провел по лицу рукой. Видение исчезло. Перед ним на постаменте каменный лев с отбитой передней лапой. А вокруг тихо. Моросит дождь.
Водитель посигналил.
Рахим зашагал к машине.
6
Капитан Алиев сличил фотографии, доставленные сержантом Карабаевым и лейтенантом Султановым. Оказалось, что человек, живущий в доме в махалле «Самаркандские ворота», и старший товаровед магазина Анатолий Назарович Аллаяров — одно и то же лицо. Как выяснил лейтенант Султанов, он работает немногим более трех лет. В коллективе пользуется уважением. С его приходом магазин стал перевыполнять план. Сотрудники в один голос говорили, что Анатолий Назарович — общительный, деловой и очень дисциплинированный человек.
Сведения, собранные в махалле, где Аллаяров проживает, показали, что этот человек не должен вызывать подозрений. Четыре года назад поселился он в махалле «Самаркандские ворота». Откуда приехал, где до этого проживал — этого председатель махаллинской комиссии сказать не мог. Скромный человек махаллинский активист. Охотно участвует во всех мероприятиях. В прошлом году он для махаллинской чайханы раздобыл двадцать фарфоровых чайников и сотню пиал, которых сейчас днем с огнем не сыщешь. «И представляете? Ни копейки не взял!» — восхищался своим активистом председатель махаллинской комиссии. Рассказал, что с ним живет мать. Старенькая. Слепая, бедняжка. Сидит дома, никуда не ходит. Сам Тулаходжа попросил не беспокоить мать, когда ее однажды пригласили на той.
Вот как его на самом деле зовут — Тулаходжа.
Капитан Алиев показал фотографию Аллаярова дворничихе с Чорсу. Не он ли и есть тот человек с черным портфелем? Дворничиха долго разглядывала фотографию. И решительно сказала:
— Он! Узнала я его… Он. Ах, убийца!
— Ну, зачем вы так? Рано ругать человека, — заметил капитан. — Если мы вам устроим встречу, вы подтвердите, что видели тогда именно его?
— Конечно! Думаете, испугалась? Я и мужа своего, царство ему небесное, не боялась!
Капитан перебил ее:
— Завтра к одиннадцати пришлю за вами машину.
— Вы на него думаете?
— Ничего еще не известно. Может, он просто ее знакомый.
Аллаяров явился в точно назначенное время.
— Проходите, гражданин Аллаяров, прошу вас! — пригласил капитан, указывая на кресло, стоявшее по другую сторону его стола.
— Благодарю. — Аллаяров сел. Голос его был низкий, спокойный.
— Вам известно, почему мы вас вызвали?
— Всю ночь ломал голову, товарищ капитан, но так и не взял в толк…
Аллаяров сделал попытку встать, но капитан жестом остановил его:
— Сидите, сидите. Вы курите? Прошу… — Алиев придвинул к нему портсигар.
— Спасибо, не курю.
— Мы вас пригласили по делу Мунис Саидовой, — сказал капитан, внимательно глядя на собеседника. — Вы с ней были знакомы.
— Мунис Саидова, говорите? Впервые слышу это имя. Кто она, могу я узнать?
— Разумеется. Одна из постоянных покупательниц вашего магазина. Вы лично помогали ей приобретать кое-какие вещи.
— Извините, не могу вспомнить. — Аллаяров сконфузился, улыбнулся.
— Неужели не помните? Такая красивая, приметная женщина.
— Наш магазин на людном месте. Столько покупателей перебывает в нем за день, товарищ капитан. Особенно женщин…
— Эту женщину не узнаете? — Капитан протянул Аллаярову фотографию.
— Такое впечатление, что я ее встречал. — Аллаяров внимательно рассматривал фотографию. — Пожалуй, видел. И наверное, в нашем магазине. Это Саидова?
— Да, — капитан взял у него фотографию. — Значит, видели, и скорее всего, говорите, в магазине?
— Да-да, скорее всего… Что-то случилось, товарищ капитан? Что-нибудь серьезное?
Капитан Алиев не ответил. Щелкнул зажигалкой, раскурил погасшую сигарету.
— Ах, женщины, женщины, всегда из-за них столько хлопот… — проговорил Аллаяров. — Сколько раз давал себе зарок быть глухим к их просьбам, но… характер слабый.
— Что просила у вас Саидова?
— Да сейчас уже и не припомню, товарищ капитан.
— Значит, вы с ней не были знакомы? Только где-то, скорее всего в магазине, видели? Так?
— Именно так, товарищ капитан. А в чем все-таки дело? — Аллаяров потянулся через стол, заговорщически взглянул на капитана. — Натворила что-то?
— Она убита.
— Что вы! Когда?
— В ночь на двадцать первое августа.
Аллаяров отвел глаза.
— Надо же! Молодая такая… — Он скорбно покачал головой. — И дети есть?