Слепой мир
Шрифт:
— Да, я редко оставался один.
Он тут же пожалел о своих словах, подумав, что в его положении одиночество и недовольство судьбой были бы логичнее.
— Даже зная, что ты… отличаешься от других?
— То есть, — поспешил он объяснить, — большинство относились ко мне так хорошо, что мне почти удавалось забыть, что я не такой, как они.
— Ты знал даже эту бедняжку реактистку, — добавила она задумчиво.
— Эстель? Я слышал ее, извини, реактировал только один раз, — и он рассказал девушке о первой встрече с маленькой
Когда он закончил, Делла спросила:
— И ты дал Могану и другим уйти, даже не сказав, что ты тоже реактист?
— Я… То есть… — У него пересохло в горле.
— О! — сказала она. — Я забыла. Ты ходил со своим другом Оуэном и не мог открыть свой секрет.
— Совершенно верно!
— А потом ты все равно не мог покинуть Нижний Уровень, зная, что все они нуждаются в тебе.
Он слушал ее с подозрением. Почему она так стремится подсказать ему ответы, которые он не сумел найти сам? Было похоже, что она, играя, будто насаживает его на крючок, а потом отпускает. Может быть, она догадывается, что он не реактист? Ему казалось, что весь его план изучения возможных связей между реактистами, глазами, Тьмой и Светом вот-вот провалится в беззвучную пустоту.
Снова мрачное хлопанье крыльев, которое все еще не слышала Делла, отвлекло его от мыслей. Не замедляя шага, он сосредоточился на этом зловещем шуме. Теперь за ними летели два этих проклятых животных.
Джед сразу понял, что самый лучший выход — это дать решительный отпор, пока они не привлекли других субатов. Он надеялся также, что проход станет слишком узким, чтобы звери могли их преследовать.
Он приостановился и подождал, пока Делла что-нибудь скажет — ему нужны были новые эхо. Но, натолкнувшись на стену, он чуть было не вывихнул себе плечо. Он достал свои эхокамни и яростно стукнул ими. К Радиации то, что она придумала! Если она поймет истину, что ж, тем хуже!
Делла только рассмеялась.
— Давай, стучи своими камнями, если это придает тебе уверенности. Я тоже через это прошла, когда начала реактировать.
— Правда? — Он пошел быстрее, потому что теперь слышал все достаточно четко.
— Постепенно ты привыкнешь. Это все из-за сквозняков: они великолепны, но утомительны.
Сквозняки? Неужели она чувствует медленное движение воздуха в коридорах? Он мог слышать воздух только тогда, когда он сильно колебался при полете копья или стрелы.
На этот раз оступилась Делла. Она упала на Джеда, заставив его потерять равновесие, и они вместе натолкнулись на стену.
Она прижалась к нему. Джед чувствовал теплоту ее дыхания и щемящую нежность тела.
Он удержал ее рядом, и она прошептала:
— О Джед! Мы будем так счастливы вместе! Никогда еще двое людей не имели так много общего!
Она прижималась щекой к его плечу, а ее волосы рассыпались по его руке и волновались при каждом движении.
Бросив свои копья, он погладил ее по лицу и почувствовал правильный ритм ее
Впервые он осознал, что Делла представляет для него нечто большее, чем просто средство для достижения цели. Теперь он был уверен, что ошибался, когда думал, что она хочет его обмануть; он был в этом так уверен, что поймал себя на мысли, что с удовольствием оставил бы свои планы, чтобы жить с ней с одном из маленьких миров.
Но потом холодная логика победила, и он поднял свои копья, чтобы продолжить путь. Делла реактистка; он — нет. Она будет счастлива у реактистов, а он должен удовольствоваться поисками Света — если останется в живых в их мире.
— Ты сейчас реактируешь? — спросил Джед у нее.
— О! Я все время реактирую. Скоро ты тоже будешь так делать.
Он внимательно прислушался, пытаясь обнаружить малейшие изменения вокруг девушки, но ничего не услышал. Изменения, которые он хотел найти, были, вероятно, настолько незначительны, что он мог бы их почувствовать только тогда, когда присутствие большого числа реактистов имело бы собирательный эффект. Но почему бы не попробовать подойти к этому прямо?
— Скажи мне, Делла, что ты думаешь о Тьме?
Он слышал эхо ее сердитого лица, когда она произнесла сомневающимся тоном:
— Тьмы в мирах много…
— Зло, Грех, не правда ли?
— Конечно! Чем же еще это может быть?
Было ясно, что о Тьме Делла ничего не знает. Или даже если и знает что-то, то все равно не представляет себе Тьму на самом деле.
— Почему ты интересуешься Тьмой?
Он уже придумал ответ:
— Я как раз думал, что умение реактировать должно быть противоположно Тьме, и что это хорошая способность.
— Конечно, — сказала девушка. Она шла за ним по краю небольшой впадины, потом вдоль речушки, выбивавшейся из-под земли. — Разве может быть плохой такая красота?
— Это… красиво? — Он попытался смягчить вопросительную интонацию. Тем не менее его фраза больше походила на вопрос, чем на утверждение.
Теперь Делла говорила пылко и выразительно:
— Эта скала над нами… прореактируй, как она выделяется на фоне холодной земли, какая она теплая! Сейчас она исчезла, но через мгновение вновь появится, как только пройдет этот теплый поток воздуха. Вот она!
Джед был ошеломлен. Как у нее получается, что скала то появляется, то исчезает? Ведь он все время слышал эхо от ударов камней, и скала ни на палец не сдвинулась в сторону!
Услышав, что проход становится широким и прямым, он убрал свои камни.
— Ты сейчас реактируешь, правда, Джед? Скажи, что ты реактируешь?
Он заколебался, но потом словно по наитию сказал:
— Там, в реке, я реактирую большую рыбу. Она четко выделяется на дне реки.
— Это невозможно, — возразила она скептически, — я же ее не реактирую.