Слепой Пегас или БОМЖ с пистолетом

Круковер Владимир Исаевич

— Первый раз на малолетку я попал в 13 лет. Был арестован по статье 89 УК (гос. кража). Прокурор дал санкцию - содер­жание под стражей - спасибо ему (видно в свои 13 лет я пред­ставлял для общества очень большую опасность). Так, 13-лет­ним пацаном я в первый раз попал в КПЗ. КПЗ собой пред­ставляло маленькое (3 х 3 м) помещение (камера), в которой была одна общая нара. Решетка на окне была заделана плот­ным листом железа. Над дверью горела одна 60-ваттная лам­почка, которая была вставлена со стороны коридора. В углу стояла параша. Стены были обычные - шуба. В камере нас было 5 человек. Все люди, которые там находились, были уже со стажем отсидки. Меня, молодого пацана, приняли хорошо -накормили, напоили и уложили спать. Затем началось знаком­ство. Все они, как выяснилось, раньше отбывали срока, не ме­нее чем по 5 лет каждый. Один из них, по имени Валера, в об­щей сложности отсидел 21 год без выхода вообще, т.е. посто­янно раскручивался в зоне. Он писал красивые стихи, которые зачитывал даже на суде.

Ко мне все отнеслись хорошо, называли меня “сынком”. Это, по-видимому оттого, что ни у кого из них не было своих де­тей. Постепенно меня стали обучать всем хитростям этой жиз­ни. Научили варить чифир в условиях камеры (на дровах и на бумаге). Научили его пить. Помню такой случай. В камере спали, и я решил сделать всем приятное - самому сварить, пер­вый раз в жизни, чифир. Сказано - сделано. Намазал кружку зубной пастой (чтобы потом было легче отмыть от копоти), нарвал бумаги из книги, сложил, как положено, пополам и вдоль, чтобы было меньше дыма. Так как если контролер унюхает запах дыма на продоле, то будет туго. Заметят - все отбе­рут да еще и дубинками изобьют. Затем налил воды в кружку, присыпал чай и стал варить чифир. Как меня учили, когда ва­ришь чифир, его надо поднимать 2-3 раза. Сыпать в кружку надо было два коробка чая (как учили), я же насыпал - 4, ду­мал будет лучше, крепче. Все время, пока я “колдовал”, все, как мне казалось, спали. Промучился я, конечно, изрядно, даже пролил полкружки. Пришлось всю процедуру повторить за­ново. В конце концов я его все-таки сварил. Да, когда я его варил, то сидел на корточках спиной к спавшим. Сварив, я встал и оглянулся на сокамерников. К моему изумлению, все четверо, улыбаясь молча сидели и смотрели на меня, одновре­менно вытирая слезящиеся от дыма глаза.

— Ну что, сварил?
– спросил кто-то.

— Ага.

— Ну тогда давай разгонять дым, - улыбнулся Валера. Все взяли полотенца и стали разгонять дым по камере, а его было столько, что у меня слезы из глаз ручьем лились. Одновременно меня учили, что если дыма в камере много, то надо набирать в рот воды и распрыскивать ее вверх, так как, оседая из воздуха на пол, вода вбирала в себя дым. Короче говоря, дым мы разогнали, и все обошлось нормально. Прав­да, к кормушке подошел контролер, но так как Валера (все-таки 21 год отсидки) пользовался авторитетом не только у зэ­ков, но и у контролеров, то все он быстренько переговорил с ним, и тот не стал поднимать шум.

Затем Валера достал конфеты “Забава” (они очень хорошо идут к чифиру), и мы стали его пить. Мне предоставили право пить первому. В общей сложности я сварил пол-литра чистого чифира, уже отбуторенного от нифилей. Получился он термо­ядерным, так как чай был индийский, смешанный с плиточ­ным вышаком. Когда все уже обчифирились, то оставалось еще порядком, граммов 150. Чтоб держать мазу (не ударить ли­цом в грязь), я решил его допить. Кое-как выпил все до конца. Завернул, как сокамерники, самокрутку и закурил. Ведь я гак хотел во всем походить на них! Когда я сделал 5-6 затяжек, мне стало дурно, и я побежал к параше проблеваться. Сока­мерники смеялись и говорили, что вот, мол, поймал приход от чифира. В конце концов я научился варить чифир и правильно его пить. Было трудно варить чифир на одеяле, но в конце концов, хотя и обжег себе все пальцы, я научился варить его таким образом, что в камере не было ни капли дыма.

Далее меня стали обучать уголовному жаргону и игрулькам, которые проходят на малолетке. Научили меня также иг­рать в карты: очко, буру, рамс, терц. Каждый порядочный аре­стант, или по иному блатной, обязан уметь играть в терц.

Одним словом, за три месяца из меня слепили прожженно­го блатаря. Разговаривал я строго по фене. Также меня научи­ли мастыриться, чтобы косить от работы на санчасть.

Так я заразился блатной романтикой.

Витек налил себе солидную порцию и выпил, не поморщившись. И продолжил:

— Наконец состоялся суд, и я получил срок в виде лишения свободы.

Меня этапировали в центральную тюрьму, где содержат всех, но по режимам. Переезжать на новое место “жительства” было делом не из приятных. За три месяца я так привык к сво­им сокамерникам, что расставаться было трудно, тяжело. На этап меня одели как пижона: кепка, цветная рубаха, милюстиновые брюки, лепень черный, сапоги. Сшили мне майдан, до­вольно вместительный. Короче говоря, когда я пришел в цен­тральную тюрьму, я был похож на прожженного, бывалого жигана.

В тюрьме для начала я трое суток, без всяких причин, про­сидел в бетонном стакане, размером метр на метр. Потом, так как я был малолеткой, на беседу меня вызвал воспет (воспитатель). Во время разговора я вел себя нагловато, грубил, разговаривал на фене, даже пытался закурить папиросу (сигарет в то время я не ку­рил принципиально). За свое поведение я тут же схлопотал дубины и трое суток карцера. В догрузку оскорбил этого вос­питателя матом. Через трое суток меня подняли в общую ка­меру к малолеткам.

Когда я зашел в камеру, то увидел, что на пороге расстеле­но белое полотенце. Но так как я уже знал все малолетские игрульки, то через полотенце переступать не стал, а смело вы­тер ноги и прошел в камеру.

В камере было вместе со мной 8 человек. Мне показали шконку, на которой я мог расположиться: второй ярус, место неплохое. Позднее я перебазировался на второй же ярус, но ближе к углу и к окну. Со всеми познакомился. Сели, поели, и я лег спать, так как после трех суток карцера довольно-таки устал.

Через сутки, когда я отоспался, мои новые сокамерники стали расспрашивать что да как, откуда я сам и т.д. Я им рассказал вкратце о себе, а также почему я попал в карцер. Паша (видно был авторитет в камере) после этого выгнал со шконки около окна какого-то малолетку и предложил расположится там мне, сказав, что это моя новая законная шконка. Так я влился в камеру.

Через три дня (так как впервые в тюрьме живешь“туристом” - тебя никто не трогает, живешь, как хочешь) стали меня подкалывать всякими малолетними примочками, но так как я уже все знал заранее, я им дал словесный отпор по фене. Видно хорошую теорию я прошел за три месяца в КПЗ, так как мои сокамерники посмотрели на меня с уважением. Скоро я стал авторитетом в своей камере (примерно в течении месяца). За это время у меня было три стычки - драки, из которых я вышел с честью. Прошел я все “игрульки” и поднялся на дедушку. Теперь в нашей хате стало два авторитета - я и Паша. У нас с Пашей была своя “лялька” - петух. Мы с Пашей много издевались над слабодушными, выдумывали для них всякие каверзы. У малолеток было всего тридцать шесть мастей (все сейчас уже не помню), а основные следующие:

1. Петух - это каждому понятно.

2. Черт, свинья, чушок - это шнырь, убирающийся в камере.

3. Кондуктор - человек, который ртом откусывает ногти на ногах других зэков.

4. Бабушкины очки - человек, которому на глаза накладывают половые органы, т.е. яйца.

5. Бухгалтер - человек, которому за ухо кладут половой член.

6. Сипатый - вновь прибывший, он убирается в камере в течении трех месяцев, потом проходит прописку и, если выдерживает, то становится дедушкой.