Слепой случай
Шрифт:
— А где наркотики? — встревожилась Эйлис. В предчувствия она не верила, но спорить с выручившей ее Линдой было бы неэтично. — Вы передали их полиции? Они вызывают меня для беседы?
— Нет, — сказала Рената. — Мы обо всем позаботились.
— Каким образом?
Рената весело фыркнула:
— Просто спустить порошок в унитаз я не могла: они тут же это услышали бы. Вот я и притворилась, что принимаю душ, а сама в это время избавлялась от кокаина.
— А они не спросили, что вы делаете в моем номере?
— А как же, спросили! — сказала Линда. — Я им совершенно хладнокровно
— Я видела, как ты выходила из душа. Я хотела вернуться, но Колин буквально выволок меня, а Линда еще и дверью хлопнула. Как же отнеслись ко всему этому полицейские?
— Да они глаз не могли отвести от Ренаты, облизывались, как коты на сметану, пока один, придя в себя, не догадался кинуть ей банное полотенце. Она стала вытираться, пока полицейские перерывали номер в поисках наркотиков.
— Ну а пакетик?
— Я скомкала его и держала в руках, прикрывая банной занавеской. Ведь их интересовали вовсе не мои руки. — Рената криво усмехнулась. — А когда вытерлась, закатала его в мокрое банное полотенце. Полотенце они не проверяли. Ведь они сами же его мне и дали.
— Сейчас это все кажется смешным, — сказала Линда серьезно, — но тогда мы до смерти испугались.
— Я понимаю. Это действительно было ужасно. Спасибо вам обеим. Конечно, вы сделали для меня такое, что мне надо говорить какие-то необыкновенные, особые слова благодарности, но сейчас они мне просто не приходят на ум. Кто же мог подложить мне наркотики? И зачем? Не могу понять, кому понадобилось отправить меня в тюрьму.
— Мелани, — ответила Линда твердо и убежденно. Рената утвердительно кивнула.
— Не может быть! — Эйлис была поражена. — Мы с Колином встретили ее возле отеля. Она была сама любезность. Сказала, что едет в Лондон на съемки телесериала.
— Едет в Лондон? — Брови Линды взметнулись. — Но ее контракт не кончился.
— По-видимому, утром, когда наладили линию, у нее состоялся какой-то телефонный разговор. Она показалась мне очень веселой. Сказала, что безумно рада вырваться из этого адского пекла и вернуться в Лондон. Наверное, ее заменили на другую актрису.
Но Линду ничто не способно было поколебать в ее мнении.
— Должно быть, вчера ей сообщили, что она снята с этой роли. Она решила, что это твоя вина.
— Но разве так бывает? — удивилась Эйлис. — Мы ничего не знаем, а ей уже сообщили?
— Джайлс вчера мне не позвонил, — сказала Рената. — Очевидно, не мог пробиться, связи не было. Что там решили, мне неизвестно, однако я согласна с Линдой. Мелани — человек мстительный, и все это знают. Старайся держаться от нее подальше.
Лишь сейчас Эйлис в полной мере осознала всю опасность, которой подвергалась. И, осознав, почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мексиканцы не прочь наживаться на незаконной продаже кокаина, но к иностранцам, занимающимся тем же самым, они безжалостны. Страшно представить себе месяцы ожидания в кошмарных условиях мексиканской тюрьмы, а затем процесс, проведенный по сомнительным мексиканским законам. Догнав приятельниц, Эйлис вклинилась между ними и обняла обеих за талии.
— Еще
В ответ Рената, в свою очередь, обняла Эйлис.
— Уж я-то знаю, каково это очутиться в беде и какая радость, когда находится человек, который поможет.
— Это ты о Джайлсе? — спросила Эйлис. Линда рассказывала ей о проблемах Ренаты. О том, как наркотики чуть не погубили ее карьеру. Но с самой Ренатой Эйлис никогда этого не обсуждала и ни о чем не расспрашивала. Она понимала, что англичанка сочла бы это фамильярностью, во всяком случае, пока не заговорит об этом сама.
— Да. Я была в ужасном состоянии, потеряла все, но тогда мне было все равно. Единственное, что меня тогда заботило, это где достать следующую дозу, — со слезами на глазах рассказывала Рената. — Если бы не Джайлс, не знаю, что бы со мной было. Деньги кончились, работать я не могла, не говоря уже о том, чтобы играть на сцене. Он разыскал меня, оплатил лечение. А когда я поправилась, мы поженились.
Эйлис не могла не почувствовать острой зависти. Любовь Джайлса выдержала огромное испытание. Он не бросил Ренату и оставался с нею рядом на протяжении всего этого ужасного периода, страшнее которого и вообразить себе ничего невозможно. А любовь Пола оказалась мимолетной, преходящей, ради нее он не захотел пожертвовать ничем.
— Послушай, ведь твой арест убил бы Джайлса.
— Я не могла перенести, чтобы ты пострадала за то, чего не делала.
— Ну а теперь мой черед тебе помочь, — сказала Эйлис. — Вот закруглимся с картиной, и я вернусь в Лондон с готовой пьесой. Ты в ней блеснешь.
— А я сделаю костюмы для спектакля, — добавила Линда.
— Это правда? — У Ренаты даже голос сел от волнения. — Я знала, что есть такой проект, но не смела надеяться...
— Конечно же, правда. Я писала пьесу, имея в виду тебя. И собираюсь сама выступить в качестве продюсера.
Они остановились возле двери Эйлис, и та, порывшись в сумочке, достала ключ.
— А разве ты не будешь работать в следующем фильме, а, Линда?
— Нет, вот кончу эту картину, и хватит. Я кое-что скопила. Стану модельером. И вернусь к своему бойфренду.
Эйлис не без труда открыла дверь, и вновь представшая перед ней картина разгрома совершенно вытеснила из сознания мысль о Линде и ее планах на будущее.
— Мои бумаги! — простонала Эйлис. — Все мои заметки, черновики! Как мне теперь все это собрать? — в сердцах она стукнула кулаком по матрасу, еще недавно пухлому, удобному, а теперь, после обыска, превратившемуся в плоский блин. — Счастье еще, Линда, что ты забрала тогда у меня мою торбу с пьесой.
— Давай мы поможем, — предложила Линда.
— Соберите все бумаги, а потом мы их рассортируем. — Эйлис сокрушенно покачала головой, сообразив, какую уйму времени это займет.
Разбирая свалку, в которую превратился ее чистенький номер, они услышали стук в дверь. Полиция? Все-таки пришли за ней? Застучали громче, настойчивей. Торопливо отряхнув с платья какие-то нитки, Линда пошла открывать. Она глубоко, с облегчением вздохнула, увидев, что это не полиция, а Марк Кимброу. Никак не отреагировав на Линду, Марк обратился к Эйлис: