Слепой. Большой куш
Шрифт:
Вождь не сразу сообразил, о чем идет речь.
– Гэбэшником? – наконец переспросил он с той улыбкой, какой встречают странную шутку.
– Так точно. Выпал в девяносто первом, когда началась реорганизация, иначе сказать, развал. Потом, когда позвали обратно, многие вернулись, а я нет. В общем-то, это был развод по обоюдному желанию. Я всегда выглядел там белой вороной или, лучше сказать, паршивой овцой. Но как-то не решался сделать первый шаг. Помогли обстоятельства.
– Да-а. По роду занятий я привык к неожиданностям. Но такое услышать…
– Можно все переиграть, обойтись без моего участия. Или ты считаешь, что я теперь слишком много знаю?
– Подожди, мне надо подумать. Так ты, значит, работал там, на Лубянке?
– Нет, там я появлялся редко. Я сидел в другом месте.
– И чем занимался?
– Моя специализация мало изменилась, – улыбнулся Глюк.
Кареглазое лицо больше не казалось Вождю симпатичным. Неприметные, правильные черты. Такое лицо в самом деле может принадлежать бывшему сотруднику комитета безопасности.
– Ты похож на мужа, которому жена призналась в измене.
– Да нет. Вряд ли мое прошлое или прошлое других ребят можно считать образцовым. В смысле, образцовым для человека, который намерен взять крупный куш. Только сделай шаг назад, в прошлое, как ступишь в кучу дерьма. Но твой случай, конечно, особенный.
– Не спорю. Потому и предупредил.
– И как ты себя теперь чувствуешь в новой роли?
– Нормально. Работа прежняя. Разница одна, и для меня она очень существенна. Теперь я сам себе хозяин. Сам выбираю цели и средства, сам решаю в одиночку работать или нет. Да и противник почти прежний: раньше – чужие спецслужбы, теперь – чужая полиция.
– И еще хозяева больших денег и дорогих вещей.
– Ну какие это противники?
– «Carrier» – противник, – убежденно сказал Вождь.
– Увидим…
– Спасибо, что рассказал, – Вождь поднялся с места. – Извини, у меня теперь каждый час расписан. Наша договоренность остается в силе.
Чувство неприязни ушло. Все-таки не бывший мент, да к тому же чисто технический специалист. И никто ведь за язык не тянул, сам решил поставить все точки над i. Служба научила быть до конца честным с тем, с кем делаешь одно дело, а это не самое плохое качество.
Глава 4
Миниатюрный броневичок плавно выкатился на летное поле из чрева небольшого самолета – собственного борта компании «Carrier». Машина не выглядела чисто утилитарным транспортным средством для перевозки ценностей, к работе над проектом явно привлекли хорошего дизайнера.
Силуэт был изящным, несмотря на прикрытые боковыми стальными накладками колеса. Никакой тяжеловесности – на автомобильной выставке среди фотовспышек и вращающихся постаментов это чудо техники выглядело бы очень уместно, особенно если на бронированной крыше разлеглась бы юная красавица в мини-юбке.
Конечно, и другие ювелирные фирмы привезли свои экспонаты на выставку с особыми мерами предосторожности. Но эффектнее всех это получилось у «Carrier». Недаром журналисты были заранее извещены – весь церемониал доставки был не только необходимой процедурой, но и рекламной акцией.
К броневичку сразу приклеился эскорт из мотоциклистов в черных кожаных комбинезонах, белых шлемах и перчатках-крагах. При выезде на трассу добавилось полицейское сопровождение с мигалками.
Никто не мог заглянуть внутрь машины, но журналистам было уже доподлинно известно, что покажет на выставке знаменитая фирма. Серию колье с бриллиантами и сапфирами под названием «Царица Савская», бриллиантовую диадему, которой короновали пару лет назад «Мисс Европы», другие украшения и отдельные камни.
Пресса гадала, как упакованы изделия. Понятно, что каждое находится в своем футляре, но где находятся сами футляры – в особых кейсах или в хитроумно запертых стальных ящичках, которые вдвигаются в специальный стеллаж и выдвигаются обратно?
Прикидывали, сколько охранников едет внутри. Двое, максимум трое. Если больше, они будут тесниться и мешать друг другу. Гадали, не закроют ли в последний момент движение городского транспорта по трем-четырем улицам, хотя бы на короткий срок.
Кортеж поехал маршрутом, которого не знал никто, даже сами полицейские. Только в самую последнюю секунду они получили точные указания объездного пути с выездом на другой берег Влтавы и обратным пересечением реки через Манесов мост.
Телевидение не вело прямой трансляции из аэропорта. Средствами связи Вождь не хотел пользоваться, опасался, что, по мнению некоторых членов банды, было чересчур. Поэтому Курносый, наблюдавший из окна за тыльной стороной павильона, ничего не знал о причинах задержки.
Едва он успел встревожиться, как кортеж, похожий сверху на гусеницу, медленно и плавно выполз из-за угла. Мотоциклисты соскочили с «коней» по обе стороны от раскрытых ворот, полицейские выбрались из своих одинаково раскрашенных машин, напряженно оглядываясь по сторонам.
«Вождь прав: легче всего прихватить товар на разгрузке. Но почему уверен, что с разгрузкой будут долго тянуть?» Стальные роллеты опустились, скрыв броневичок, и суть происходящего внутри стала для Курносого тайной.
…События в выставочном центре начались примерно за час до приземления драгоценностей в аэропорту. На полу в просторном павильоне неожиданно появились лужи. Представители фирм со всей Европы еще только начали размещать на стендах свои изделия и сразу же забили тревогу. Техническая служба павильона кинулась проверять водопроводные трубы. К ужасу администрации обнаружился прорыв одного из стыков – оттуда хлестало на полную катушку.
Водопровод был уложен еще до строительства павильона, под старым, снесенным потом зданием. Когда отрыли фундамент под новое, трубы оказались слишком высоко, в метре от пола первого этажа. Но переделку водопровода изначально не заложили в смету, поэтому строители оставили все как было.
Теперь обе трубы находились в узком пространстве между вертикальными стенками соседних подвальных помещений. Под ними тоже был железобетон, который обеспечивал цельность фундамента. Заполнив нишу, вода стала подниматься вверх – другого пути у нее не было.