Слепой. Один на один

Воронин Андрей

– Слышь, а по-русски ты можешь?

– Простите? – деланно улыбнулся Павленский. – Что?

– То, что слышал. Не боись, я тебе бабла меньше платить не буду, если ты со мной по-русски станешь разговаривать.

Политтехнолог покраснел. Ведь и вправду он изъяснялся мудрено именно для того, чтобы набить себе цену.

– Хорошо, – выдавил из себя он. – Сегодня мы будем говорить о том, как бы это вам, Виктор Петрович, вызывать больше доверия у избирателей.

– И

что вы предлагаете?

– Ну, во-первых, надо еще поработать над вашим имиджем, – ответил Павленский. – После первой встречи с избирателями – помните, в школе? – я побеседовал с некоторыми людьми. Так вот… Мои предположения и социологические исследования, которые мы проводили, полностью подтвердились. Вам надо быть скромнее.

– Не поал, – покачал головой кандидат в депутаты, отхлебнув из чашки чифиря.

– Первый момент – одежда, – Павленский стал загибать пальцы для пущей убедительности. – Избиратели – а преимущественно это домохозяйки, – не очень оценили ваше кожаное пальто и сапоги-казаки.

– Но ведь я забашлял за это пальто пять штук баксов! – воскликнул Рыхлин.

– Вот именно, – глубокомысленно кивнул головой политтехнолог. – Лучше будет вам сменить его на обычную кожаную куртку… Ее можно купить на рынке. Костюмом стоит обзавестись в каком-нибудь скромном бутике.

– Так что, я буду на какой-то толкучке одеваться? – возмутился претендент на думское кресло.

Тюремные лишения привели к тому, что он беззаветно полюбил шикарные вещи. И был готов выложить пару тысяч долларов даже за какой-нибудь мелкий аксессуар вроде барсетки.

– Но, сами понимаете… – примирительно пробормотал Павленский. – Так будет намного лучше для вашего рейтинга. К тому же в Москве вы можете ходить в своей любимой одежде – все равно во Владимире этого не узнают. А вот появляться на публике желательно в вещах приличных, но не вызывающе дорогих.

Что повлияло на решение Рыхлина баллотироваться именно во Владимире, он и сам толком не знал. Может быть, знаменитая песня Миши Круга, а может, и то, что о Владимирском централе он узнал вовсе не из нее.

– Так что, может, мне вообще в лохмотьях надо ходить из секонд-хэнда? – недовольно проворчал он.

– Нет, Виктор Петрович, ни в коем случае! – запротестовал Павленский. – Это тоже будет восприниматься избирателем крайне негативно. Здесь важно придерживаться принципа золотой середины. Ведь вы, с одной стороны, приличный мужчина, состоявшийся в жизни человек, а с другой – не какой-нибудь зажравшийся нувориш, с которыми вы, согласно своей программе, будете эффективно бороться.

– Что ж, согласен, – после недолгого раздумья изрек Рыхлин.

– Вот и хорошо. Я сам поеду на рынок и по магазинам и выберу наиболее подходящие для вашего имиджа вещички. Только надо будет снять мерки…

– Ладно, это потом, – поморщился Рыхлин. – А что еще?

– Еще надо бы заменить вашу машину. У некоторых людей сформирован устойчивый отрицательный стереотип относительно иномарок – особенно представительского класса. Во время кампании вам лучше будет ездить на «Волге».

– Угу, – еще больше расстроился Виктор Петрович.

– Кстати, супер будет, если эта машина как-нибудь сломается, – подал голос Коля. – Тогда Виктор Петрович сам ее починит, при большом скоплении избирателей. Типа, кандидат, который все умеет и не чурается любой работы.

Павленский погрузился в глубокие раздумья. Сам Рыхлин решил пока воздержаться от комментариев.

– Что ж, мысль неплохая, – произнес политтехнолог. – Такой эпизод во время кампании действительно может иметь место. Но…

– В смысле?

– Есть один нюанс. Дело в том, что такой важный человек, как Виктор Петрович – руководитель фирмы там, и все такое, – должен ездить с водителем.

– Тем лучше, – хлопнул в ладоши Коля. – Тогда мы так сделаем. Водила полез чинить машину, но… с работой не справился. А вот Виктор Петрович… Вышел и сам все сделал. Одним словом, мастер на все руки.

– А вот это идея! – воскликнул Павленский. – Браво, Коля, браво!

* * *

– Ну, Павел Семеныч, доложите обстановку.

– Похоже, она более чем благоприятная. Особенно после того, как я дисквалифицировал этого «яблочника».

Разговор происходил в роскошном подмосковном особняке. Когда-то его выстроил для себя один член Политбюро, но лишившись работы, был вынужден его продать.

Благо и покупатель быстро нашелся. Бывший комсомольский чиновник Клинов как раз подыскивал себе подходящее жилище. К тому времени он уже был мясным магнатом в Москве, деньжата у него водились. И комсомолец стал наследником всей этой «пошлой роскоши», сосредоточенной на четырех этажах дворца, построенного лучшим московским архитектором по индивидуальному плану.

Теперь Клинов решал свои деловые вопросы исключительно здесь, в бывшем зале для тайных заседаний, мраморный пол которого помнил еще грузную поступь престарелого Леонида Ильича.

Конец ознакомительного фрагмента.