Слепой. Один на один
Шрифт:
Это была голубая мечта Рыхлина.
Глава 5
Звонок, разбудивший Глеба в полвосьмого, был весьма некстати – заснул он лишь ближе к утру.
– Ну что, герой, отдохнул немного после вчерашнего? – спросил его бодрый голос. – Восстановился?
– Федор Филиппович? Чем обязан в такую рань?
– Ну, повидать тебя хотел, поблагодарить за успешно выполненное задание. Мы ведь этих гадов уже месяц пасли и все никак не могли подобраться.
– А может, позже
– В десять, – сухо сказал генерал. – Разговор есть.
– Что ж, понял, – удрученно пробубнил Слепой. – Буду. Если в пробку не попаду.
– Ну все, жду.
Глубоко вздохнув, Глеб решительно отбросил одеяло и отправился в ванную. Холодный осенний воздух, обдав его из окна на кухне, мигом согнал остатки сна.
О том, что за дело ему придумал полковник, Глеб пока даже и не думал. Он привык решать проблемы только по мере их появления.
Припарковавшись на стоянке, Глеб вышел из своей «хонды», чтобы немного размяться. Стояла великолепная золотая осень – любимая пора года Сиверова. Время, когда хотелось отрешиться ото всех насущных дел.
Времени было около десяти. Московские улицы в этот утренний час, когда все работающие уже добрались до своих контор и офисов, на удивление пусты, лишены обычной суеты. Вдыхая полной грудью свежий воздух, Глеб медленно шагал мимо Центрального дома художника.
Возле входа явно что-то происходило. Рядом с огромным плакатом, на котором была изображена корова с надписью «Россия» (Глеб сразу понял, что проходит выставка современного искусства), суетилось человек двадцать разношерстной публики – суровые юноши в камуфляже, бабушка в странной шапке-чепце и дяди интеллигентного вида. Все они дружно галдели, причем с таким энтузиазмом, что понять, о чем речь, было решительно невозможно.
Впрочем, Глеб даже и не пытался. Окинув толкучку быстрым безучастным взглядом, он размеренно продолжал движение. Но бабушка в чепце догнала его и всучила какую-то листовку.
– Вот, посмотрите, что эти изверги вытворяют! – тут же запричитала она. – Россию, матушку нашу, как корову рисуют! Правильно Сталин делал, стрелять таких надо.
Сиверов вежливо поблагодарил за листовку, кивнул якобы в знак согласия и, не произнеся ни слова, чтобы не вызвать ненужных дебатов, двинулся дальше.
Перед тем как отправить листовку в ближайшую мусорку, он прочитал первые пару строк:
«Российские Боги смотрят на нас со страниц подлинного «Слова о полку Игореве». Встань, Русич, защити свою землю от жидохристианского издевательства…»
Дальше Глеб читать не стал. Ему этот бред был совершенно не интересен.
…Тем временем Сиверов как-то незаметно для самого себя добрался до нужного места – неприметного здания во дворах широкой улицы.
– Ага, явился не запылился, – Потапчук был явно не в настроении.
Глеб молча прошел к столу и опустился в кресло. Генерал молча проводил его взглядом.
– Пыль вчерашним дождиком смыло, Федор Филиппович, – серьезно сказал Слепой. – Только у меня в башке осталось немного, но это вас не волнует, похоже.
– Ну хорошо, хорошо… – пробормотал Потапчук, – Дельце непростое будет. Зато не пыльное.
– Я весь внимание.
– Ты про это «Слово о полку Игореве» что-нибудь слышал?
– Ну, в школе изучал, конечно. Хотя… сами знаете, как у нас в школах учат.
– Нет, я про другое. Про то, что сейчас якобы нашли настоящее «Слово». Подлинный, так сказать, текст.
– Да, вчера по ящику об этом говорили что-то. Но, если честно, я не в курсах.
– Ладно, расскажу поподробнее. Один ученый… или якобы ученый, кто его знает?.. Он еще с фашистами русскими постоянно якшается… Нашел – или, опять же, якобы нашел…
– Простите, а поточнее нельзя ли?
– Нет, Глеб, нельзя, – отчеканил генерал. – Нету у нас пока ясности по этому вопросу. Потому тебя и побеспокоили.
– Ладно, давайте дальше.
– Так вот. Рукопись этого «Слова», которая… каким-то там веком датируется, выставили на аукционные торги. И вроде бы должны продать в конце этого месяца. В глаза ее пока никто не видел, только издалека. Но однако…
– Хорошо, а я здесь при чем? – не понял Глеб.
– Сейчас, сейчас объясню, – казалось, еще немного и Потапчук рассердится. – Надо выяснить подробности этого дела. И как можно скорее.
– Что выяснить?
– Ну, например, откуда взялась эта рукопись. Фальшивка она или нет. И все такое.
– Мне с моей профессией только такие вещи и выяснять, – пожал плечами Сиверов.
– Да, дружище, именно тебе, – зло сказал генерал. – И если ты думаешь, что это хухры-мухры, фигня собачья, то знай: ты, дорогой мой, сильно ошибаешься.
Глеб еще раз недоуменно пожал плечами и кисло улыбнулся.
– Да не в этом дело, – покачал головой Сиверов. – Просто… Толку от меня будет как с козла молока. Обратились бы лучше к ученым.
– Обращались уже, братец, обращались. Они ничего путного пока не могут сказать. Конечно, судя по тем кусочкам текста, которые уже опубликованы, все похоже больше на обычную фальшивку, чем на правду, но… Пока никто не видел оригинала, пока не прошли и экспертизы всяческие, то…
– Значит, подождать надо. И надеяться, что когда-нибудь он все-таки достанется ученым.
– Ах ты, умный какой! – взорвался Потапчук. – Подождать надо! Аукцион уже не за горами. А ты знаешь, что творится, а? Тут всю страну из-за этого «Слова» трясет, а ты говоришь «подожда-ать». Фашисты из щелей повылазили, кричат, что надо церкви православные закрывать. В любой бульварной газете теперь такое пишут, что «Майн кампф» детской сказкой покажется. Уже и Би-Би-Си про нас трындит, и Эс-Эн-Си, и откуси…