Слепящая тьма [СИ]
Шрифт:
Что я делаю в этом специальном отсеке переоборудованного для тайной заброски агентов Боинге 747? Да, в принципе то же что и всегда — готовлю очередное наступление. На грабли.
Анри… Мудак чертов… Говорил же ему — не лезть в местные дела. Только обучение — и ничего более. Ни за что другое нам деньги не платят. Так нет же — полез.
Анри Фавье, которого мы похоронили четыре месяца назад. Мой второй заместитель. Человек без нервов — и в то же время он всегда поражал тех, кто его знал, каким-то несгибаемым внутренним оптимизмом. К сожалению у Анри была дурная привычка — всегда лезть на рожон, даже нарушая приказ. Это-то его и сгубило…
В самом конце 2007 года колумбийцы с подачи нашего DEA (Drug Enforсement Agency —
1
Город в Колумбии, около 2 млн. жителей. Центр колумбийской наркомафии.
Его нашли в лесу, рядом лежал пулемет и куча гильз — Анри сражался до конца. Отряд колумбийского спецназа по борьбе с наркомафией, с которым он пошел на охоту на полпути угодил в засаду — не меньше сотни наемников, при том, что в отряде было всего двенадцать человек. Их ждали. Анри скомандовал колумбийцам, которых он до этого тренировал, отходить назад — а сам с пулеметом остался прикрывать отход…
Есть одно правило — никогда ничего не прощать, никогда ничего не забывать. Если тебя ударили — бей в ответ, если выстрелили — стреляй. Я живу именно по такому правилу, не по библейскому "Ударили по левой щеке — подставь правую". За смерть своих людей я всегда мстил — именно поэтому с нами связываться мало кто рисковал. Дон Хесус Рамон, один из крупнейших наркоторговцев мира рискнул бросить мне вызов, убив моего человека. Он торговал наркотиками, поставлял в мою страну смерть мешками, получая деньги за тысячи изломанных судеб. И за это он должен был умереть.
— Обратный отсчет от десяти — тот же самый нервирующий металлический голос в наушниках — десять-девять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один-зеро…
На счете «зеро» створки пола в специальном десантном отсеке огромного самолета раскрылись и нас вышвырнуло в ревущую ледяным ветром ночную тьму…
Прыгали когда — нибудь с самолета затяжным прыжком с нескольких тысяч метров? Нет? И не прыгайте — ощущения более чем хреновые. А при прыжке с неприспособленного для десантирования пассажирского Боинг 747 с высоты одиннадцать тысяч метров и при начальной скорости восемьсот пятьдесят километров в час — тем более…
Этот Боинг изначально принадлежал компании Pan American и был построен при деятельном участии ЦРУ. Дело в том, что существовало несколько трансконтинентальных рейсов, проходящих над территорией Советского союза. В этих самолетах багажный отсек был меньше чем обычно, а вместо части багажного был установлен специальный десантный отсек на восемь бойцов. Десантирование должно было происходить на высоте больше десяти тысяч метров и на крейсерской скорости самолета. Сейчас же отсек был полупустым — нас десантировалось только трое и грузовой контейнер впридачу…
На такой высоте температура воздуха обычно бывает минус сорок — минус пятьдесят градусов, кислорода практически нет. Выжить, прыгая с обычным парашютом с такой высоты невозможно. Поэтому мы прыгали с использованием специальной системы
Первым моим ощущением, когда пол ушел из под ног, и я провалился в ревущую и свистящую ледяную мглу, был ужас. Самый настоящий, ничем не прикрытый ужас. Десантирование в SEAL мы отрабатывали, в том числе и затяжные прыжки и ночные прыжки и прыжки с оружием — но такого прыжка у меня еще не было. Могучий удар обжигающе ледяного ветра, такой что я едва не потерял сознание, словно пылинку отбросил меня от летящего на огромной скорости самолета. Завихрения, вызванные работой самолетных двигателей крутили меня подобно щепку в водопаде и я летел сквозь ледяную мглу, даже не понимая где находится земля. Высотный костюм, в котором мне по заверениям разработчиков, должно было быть тепло как на пляже Гавайев, на самом деле от холода защищал скверно и мои зубы уже вовсю выбивали стакатто.
Спокойно. Спокойно мать твою! Приди в себя, а то так и ввинтишься головой в землю на радость местным наркобаронам…
Первым делом нужно прекратить неконтролируемое вращение, оно сейчас опаснее всего. Парашют установлен на автоматическое раскрытие, и если он раскроется во время вращения — будет очень и очень хреново. Поэтому сейчас стабилизировать полет — самое главное.
Вспоминая уроки инструкторов, мои первые парашютные прыжки я сжался, принял позу эмбриона. Когда же мое кувыркание немного замедлилось, я отработанным движением (насколько позволял этот чертов высотный костюм) раскинул в стороны руки и ноги так, чтобы ровно держаться на воздушной подушке, чтобы она поддерживала меня. Получилось! Ледяной воздух можно ударил меня в живот, но я к этому был готов. Неконтролируемое вращение прекратилось, и я завис в ледяной мгле.
Все. Теперь можно спокойно планировать и готовиться к раскрытию парашюта. Где были Душан и Крис — я не знал, в мраке ночного неба на высоте нескольких тысяч метров можно с трудом разглядеть даже собственную руку, не говоря уж о летящем с огромной скоростью десантнике… В ушах запищал датчик, я сгруппировался…
Удар!
Удар от ремней подвесной системы парашюта, который за долю секунды снизил мою скорость в десять раз, был таким, что у меня аж искры из глаз посыпались. Все-таки прыжок с большой высоты — это круто, разгоняешься в свободном падении изрядно. Зато, придя в себя, я ощутил необычайный восторг, как и всегда. Ведь прыгая с парашютом, ты всегда ставишь на кон свою собственную жизнь. И вися под раскрывшимся куполом, ты понимаешь, что снова выиграл, снова победил смерть. Ощущения незабываемые…
Стало заметно теплее, высота раскрытия парашюта была поставлена на две тысячи метров, сейчас я висел на высоте примерно тысяча шестьсот метров, приближаясь к земле в относительно безлюдном районе ниже городка Пуэбло Рико, в центральных Кордильерах. Конечной же нашей целью был Медельин…
Разрабатывая план операции, мы учитывали, что все пути проникновения в Медельин, столицу колумбийской наркомафии уже давно и плотно взяты под контроль. В этот город невозможно приехать просто так — все подозрительные чужаки сразу же берутся на заметку, а при малейшей угрозе для кого-то из медельинских авторитетов — безжалостно уничтожаются. Авторитеты могли грызться между собой, нанимать киллеров и заказывать друг друга — но в вопросе уничтожения чужаков все проявляли редкостное единодушие. Чужак, покусившийся на святое — на кокаин и тех, кто его выращивает, должен был умереть — так было, так есть и так должно быть.