Слепящая тьма. часть 2
Шрифт:
— Понял… — на самом деле майор ничего не понял, но и спрашивать тут было не принято — первый лейтенант, доложите готовность.
— Занял позицию, ракеты готовы.
— Огонь!
Шейх не сразу понял что произошло. Просто громыхнуло — жутко, аж земля сотряслась. Машину дернуло, водитель вывернул руль — и тут шедший прямо перед ними внедорожник исчез в огненном вихре, адским костром полыхнуло пламя, внедорожник начал проваливаться куда то влево…
Из машины шейх выбрался сам, без посторонней помощи, ухитрившись единственной
Искореженный взрывом броневик, отброшенная в кювет, сочащаяся дымом, исковерканная машина охраны. Язычки пламени, пляшущие на обгоревших остовах машин…
Шейх огляделся — ничего, что можно было бы использовать в качестве коврика для молитвы, не было. Ну и пусть Аллах выслушает его и так…
Опустившись коленями в дорожную пыль, шейх обратился лицом в сторону Мекки и начал читать Фатиху [10] …
10
Фатиха - первая сура в Коране, читается на похоронах .
— Можете снять, мистер Рамайн…
Я снял придурочный колпак, который так некстати навевал мысли о смертной казни. В Великобритании прежних времен смертный приговор полагалось выслушивать с таким вот колпаком на голове. Вы будете повешены за шею и провисите на виселице, пока не наступит смерть…
— Смерть — это не самое худшее, мистер Рамайн
Только чудовищным усилием воли я удержал себя от того, чтобы вздрогнуть
— Что, простите?
— Вы думали о смерти, я угадал…
— Угадали… не стал я врать — как вам это удалось, эфенди?
— Что именно?
— Понять, о чем я думаю.
— Вы, американцы, много не знаете о Востоке, мистер Рамайн, и не мешало бы вам узнать, прежде чем лезть сюда…
— Спасибо, учту… — пробурчал я — где мы?
Он что мысли читает? А если так — он меня получается, уже расколол? Где Седой?
— В Пакистане, мистер Рамайн. Там, где нас не найдут… Вы, кстати здесь уже были…
Это был тот самый дом в том же самом кишлаке, в который меня привозили. Воистину, все возвращается на круги своя…
Колонна тормознула у первых дувалов, водитель головной машины начал исполнять сложное соло фарами головного света. Едва заметные из-за приборов светомаскировки вспышки рассвечивали тьму. Код опознания…
Интересно, поймали ли они сигнал? Если поймали, то как далеко они находятся от этого места? По идее — довольно близко, Лоралай — это недалеко от границы. Сколько времени у них займет путь. День? Два?
Колонна двинулась вперед, втягиваясь в кишлак…
— Мечеть? — недоуменно
— Любой правоверный путник, если он устал и ему негде ночевать имеет право переночевать в мечети, господин Рамайн. Такова традиция…
Ага, а еще мечети входят в список запрещенных целей для бомбардировщиков Коалиционных сил. Мечети бомбить запрещено, чтобы не усугублять и так накаленную до предела обстановку. Если же кто вздумает разбомбить мечеть в Пакистане — социальный взрыв неминуем. Умно придумано, умно. И когда же мы перестанем боксировать одной рукой…
— Я не правоверный
— Думаю, Аллах не покарает нас за это, тем более что вам и в самом деле негде ночевать. К тому же — вы помогаете правоверным и Аллах не оставить вас своей милостью…
Отвечать на это было нечего, поэтому я промолчал. Охрана высыпалась из внедорожников, чтобы обезопасить периметр, кто-то открыл двери. Стараясь не делать резких движений, я вышел…
— Туда, мистер Рамайн…
Обычно, западные люди привыкают к определенному убранству дома Божьего. Скамейки, крест, запах расплавленного воска от сотен горящих свечей. Здесь же, в слишком большой для такого маленького кишлака мечети ничего не было этого — только слабый, едва различимый запах старья, какой бывает в старых домах — и больше ничего. Здесь не было скамеек для прихожан — только ковры. Здесь не было освещения — помещение освещалось примитивными керосиновыми лампами. Ковры и стены. И все…
Перед входом по традиции мы совершили омовение, потому что входить в мечеть, не совершив омовение нельзя, это харам. Тогда то я обратил внимание на еще одного человека идущего с нами — он был укрыт плотным покрывалом подобно женщине, а совершая омовение, встал к нам спиной. Походка у него была какой то старческой…
В мечеть я вошел следом за шейхом, пройдя несколько шагов, остановился, не зная что делать. Никто не учил меня как вести себя в мечети — и я боялся сделать какую-либо глупость.
Тот, кто вошел следом за нами откинул с плеч покрывало
— Да пребудет солнцеликий Аллах с верными рабами его…
Потрясенный — этот голос я уже слышал — я обернулся, чтобы посмотреть на третьего, ехавшего с нами человека. Его было сложно рассмотреть в неверном, тусклом свете керосиновых ламп — но все что мне было нужно, я увидел. Благообразное лицо, черные как маслины глаза, длинная седая борода. Лицо, известное любому офицеру правоохранительных органов США.
Осама Бен Ладен…
— Вы хотели видеть пророка, господин Рамайн — негромко сказал Шейх — вот он. Пророк перед вами…
— Карающая десница Аллаха обрушится на неверных, поразит их города их женщин и детей, если они…
Я стоял рядом с оператором, снимающим происходящее на полупрофессиональную камеру. Чуть в стороне стоял шейх с двумя нукерами — оба полицейские, у обоих — карабины М4 с подствольниками, современное снаряжение, полученное от американцев в рамках программы переоснащения пакистанской полиции для более эффективной борьбы с терроризмом. Я уже заметил — больше всего эти люди охраняли не Пророка, а шейха Салакзая.