Слесарь 2
Шрифт:
Про старые времена.
Пришлось пройтись до лавочки через улицу, торговавшей допоздна, и прикупить бутылочку, где-то на триста грамм, абрикосовой ресы. По деньгам вышло те же три дана, зато я могу тоже выпивать, а не только любоваться, как дед прихлебывает напиток микроскопическими глоточками. В этот момент он напоминает таких же стариков, сидящих перед стопками в балканских рюмочных с самого утра.
К моему возвращению Корн очистил от всего лишнего стол, за которым я занимался. Однако, кроме пары стопок и кувшина с водой, появилась на нем и потрепанная рукопись в новом кожаном переплете. Не видел ее ни разу, даже не догадываюсь, что это за фолиант. Высотой в десяток сантиметров и очень тяжелая на вид.
Я разместился наискосок от Корна и разлил ресу по стопкам, вырезанным из камня. Дед уверяет, что камень специальный, идеально передает вкус напитка, еще и улучшает его.
Пора изобретать декантер для особо продвинутых любителей вина. Хотя, пожалуй, смысла нет.
Эти несколько человек, кто может себе здесь позволить астрийское, точно не сделают погоды, нет еще массового покупателя на этот товар.
После спасения от Беды и трех лет безалкогольной жизни в Бействах, люди счастливы вволю попить любого пива и сидра. Неважно, что там со вкусом. Неважно, что пиво водянистое, а сидр – приторный. Главное, что можно сидеть в симпатичном трактире, общаться с приятелями и просто радоваться мирной жизни.
Это именно то, чего не хватало людям в чужих землях на юге.
Эта возможность кажется условием спасения, символом пережитой трагедии, всех и каждого.
Мне тоже пришла пора расслабиться. Две недели сплошной спешки и нервотрепки изрядно помотали мне нервы. На меня так много навалилось проблем, что я успевал выпить во дворе с соседями кружку пива и усталый падал на свой матрас.
Слава Богу, вчера до меня дошло, что так уж гнать лошадей точно не стоит.
Сначала я собирался развить мастерскую интенсивным способом, задушить конкурентов и стать монополистом в производстве транспорта. Однако столкнулся с невозможностью грамотно объяснить тому же кузнецу, что мне требуется.
А главное – показать, что ему нужно сделать, подробно и досконально. Понял, что торопиться не стоит, да еще и чревато это проблемами. Никто не любит, когда его бизнес душат, противодействие может оказаться очень чувствительным.
Ведь я, по большому счету, чужак в городе и всем Черноземье, даже разговариваю еще с ошибками.
То, что я гильдеец в почетной отставке, в мире бизнеса и торговли вызовет только смех, хотя и приглушенный.
Я приблизительно понимаю, какие инструменты облегчат работу и ускорят ее. Это самое легкое – продумать, но отнюдь не заказать требуемое. А вот как выковать рессору нужного размера, с нужными параметрами – плохо и сам разбираюсь. Какая нужна сталь, сколько углерода в ней должно быть, какая температура необходима, как закалить ее, какая присадка даст необходимое качество? Это знание я могу получить только опытным путем, за неизвестно сколько времени и количество потраченных денег.
Кузнец Водер и сам сильно заинтересовался темой, чтобы получить упругую сталь и начать выпуск новой продукции. Но тоже говорит, что придется расширить кузню, поставить новую печь, усилить меха для подачи воздуха и прочее, прочее, прочее.
Все это он собирается сделать за пару лет.
Я начинаю понимать, что и мне нужно столько же времени на реализацию плана по постройке пассажирского варианта подводы. Времени и гораздо больше денег.
Впрочем, это и хорошо.
Вчера до меня только дошло, что есть объективные причины не спешить. В мастерской Крип сказал мне наедине, что пора сбавить обороты. И он меня не понимает, и работники – чего я от них хочу. И, откровенно говоря, я и сам не полностью понимаю все процессы. Все же я не работал технологом, кузнецом или опытным производственником. Я крутил гайки, совершенно умственно не напрягаясь. Восемнадцатилетний опыт работы очень мне помогает в работе руками, но в новых для меня вопросах я пасую наглухо. Начинаю злиться сам на себя, потому что не могу внятно объяснить задачу парням или кузнецу. Да и просто знакомых слов не хватает, реально.
Все, хватит. Пришло время признать, что это серьезное и сложное дело – прорыв в технологиях средневековья.
Придется идти вперед постепенно, экстенсивным путем. Улучшить инструменты, внедрить пару болт-гайка. Это серьезно облегчит трудоемкость процессов в мастерской, повысит производительность труда.
На самом деле, для нормальной жизни мне хватит и одного золотого в месяц, столько я зарабатываю сейчас. Если стать компаньоном Крипа, можно, еще один-два золотых иметь, если мастерская будет преуспевать или даже просто нормально работать.
Этого уже хватит на хорошую жизнь в Асторе. Может, и на жизнь с Гритой хватит, пока не знаю ее запросов.
Могу еще на боях заработать, только не очень хочу, просто держу в голове такой вариант – если припрет, конечно.
Завтра в Ратуше будет подведен окончательный финансовый итог моей работы на Гильдию.
Завтра и буду думать. Сейчас пора расслабиться и послушать интересного собеседника.
Старик поднес стопку к губам, с наслаждением принюхался к содержимому. Я жду реакции, Корн все же настоящий ценитель и сибарит. По местным меркам, конечно, не очень уж таким высоким.
– Не совсем то, что я предпочитаю, – задумчиво произнес он, почти окуная ноздри в ресу, – но, тоже честный продукт, стоит своих денег.
Мы одновременно втянули по чуть-чуть ресы на язык, подождали, пока кончик языка занемеет и только потом проглотили жидкость.
Немного посидели, потом Корн хлопнул, очень мягко, по толстому фолианту и спросил:
– Знаешь, что это за книга?
Я, конечно, этого не знаю.
Старик заулыбался:
– Само собой, теперь никто не знает. Только я один понял, что это такое, когда увидел на рынке в столице Гардии. Если тебе это интересно – запомни. И сразу – забудь!
Я слушал молча, не прерывая учителя.
– Почему – забудь? Эта книга рассказывает о последних днях королевства Муклен. Автор близок к правящей семье и все события подает с этой точки зрения, что вполне понятно. Написана она на обработанной телячьей коже, рецепт чернил уже утрачен. Но посмотри, какая выделка страниц, какие яркие до сих пор записи.
Корн аккуратно развязал обычные веревки, пояснив, что сам их поставил. Прежние, кожаные ремешки давно срезаны из-за украшений на них. Осторожно раскрыл фолиант, показав мне первую страницу.
Да, для почти ста пятидесяти лет хранения текст определенно хорош. Левая половина страницы желтого цвета, правая половина – зеленого. Интересно, почему?
– Это цвета королевского знамени Муклена. Получается, фолиант – придворная летопись. А что пишут в таких книгах? Восхваляют своего правителя, в основном, – делает вывод Корн. – Но, это особый случай. Каждый лист описывает два-три месяца правления славного, богом избранного короля Гундеха Шестого. Здесь семнадцать листов, последний написан накануне решающей битвы под столицей королевства. По времени – это сто пятьдесят четвертый год правления династии. Тебе эти имена ничего не скажут, как и всем остальным. Только такие книжные черви, как я, и еще пара старых любителей древних рукописей могут прочитать такую книгу. Могли, ибо вряд ли они пережили Беду, – поправил самого себя учитель.