Слезы дракона

Кунц Дин Рей

Гарри послушно направился к Сэмми.

Конни, одной рукой обняв метрдотеля за плечи, повела его по дорожке прямо к входу в ресторан, по пути мягко, но настойчиво объясняя, что она вместе со следователем по особо тяжким преступлениям Лайоном выполняет одно очень важное государственное noручение, не подлежащее в данный момент огласке, но что она обязательно вернется сюда и все толком ему объяснит, даже то, что на первый взгляд может казаться ему невероятным, как только ситуация прояснится.

Учитывая, что именно Гарри обычно приходилось увещевать и успокаивать людей, которых Конни выводила из себя, ее успех у ресторатора был налицо. У нее, конечно, и в мыслях не было возвращаться сюда и все объяснять ему, тем более что она сама понятия не имела, как сможет объяснить

ему, каким образом ей с Гарри удалось испариться прямо у него на глазах, но метрдотель заметно успокоился, и ей не составило особого труда уговорить его вернуться в бар вместе с стоявшим, прислонившись к косяку двери, телохранителем-официантом.

Затем Конни пошла к зарослям и убедилась в том, что знала заранее: собаки там уже не было.

Она подошла к Гарри и Сэмми в тот момент, когда бродяга говорил:

–  Откуда мне знать, где он живет? Он - пришелец, прибыл с другой планеты, а космический корабль прячет где-нибудь неподалеку.

Со спокойствием, поразившим даже Конни, Гарри внятно сказал:

–  Забудь о космических пришельцах, Сэмми, он - не инопланетянин. Он…

Вблизи вдруг раздался собачий лай.

Конни быстро обернулась и заметила давешнюю вислоухую дворнягу. Та только что выскочила из-за угла в конце аллеи. За ней быстрым шагом шли женщина и мальчик лет пяти. Как только собака заметила, что обратила на себя их внимание, зубами схватила мальчика за штанину и нетерпеливо потащила вперед. Протащив его так несколько шагов, она отпустила штанину, побежала по направлению к Конни, остановилась на полпути к ней, залаяла на нее, обернулась и залаяла на женщину с мальчиком, затем снова на Конни, затем, усевшись на тротуар, стала вертеть головой в разные стороны, как бы говоря: "Ну вот, я сделала все, что могла!"

Лица женщины и мальчика выражали любопытство и страх. Мать была недурна собой, мальчик же - просто загляденье: аккуратный, чистенький, хотя и у сына и у матери был тот настороженный и затравленный взгляд, который сразу же выдает людей, в полной мере изведавших, что значит жить побираясь.

Конни, улыбаясь, медленно пошла к ним навстречу. Когда она проходила мимо собаки, та встала и пошла с ней рядом, тяжело дыша и высунув язык.

Во всем этом был налет чего-то мистического и даже ужасного, и Конни чувствовала, что предстоящее ей знакомство может означать жизнь или смерть для них с Гарри, а может быть, и для всех здесь собравшихся.

Она понятия не имела, что станет говорить, когда подойдет к ним, но слова нашлись сами.

–  Скажите, с вами… тоже… происходили странные события?

Женщина удивленно вскинула на нее взгляд:

–  Странные события? О, да, Господи, да! Конечно же, да!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЛОГОВО КОЛДУНА

Там, в далеком Китае, Люди, знаю, не лгут, Громадные реки горя Мрачные воды несут. Горше, чем слезы дракона, Мутные воды печали Затопили все наши годы, Все наши завтра смешали. Там, в далеком Китае, И снова люди не лгут, Случается, что просветы Серое небо прорвут. И, хотя радость приправлена Солью драконовых слез, Приправа эта - что солод В горьком напитке грез. Тяжелые времена - что рис, Слезы - к нему приправа, Дающая мужество жить И горький привкус отравы. Книrа печалей

ШЕСТЬ

1

Теперь

все в порядке.

Хороший пес, очень хороший, молодец.

Теперь они все вместе. Женщина с мальчиком, вонючка, другой, не такой вонючий, мужчина и женщина без мальчика. От них всех отдает запахом того-кто-может-убить, и именно поэтому он знает, что они должны быть вместе.

Они тоже с этим согласны. И им тоже понятно, почему они вместе. Они стоят и о чем-то оживленно говорят между собой, все очень возбуждены, говорят очень быстро, иногда все разом, и при этом женщины, мальчик и не такой вонючий мужчина стараются держаться от вонючки так, чтобы ветер дул в его сторону, а не наоборот.

То и дело кто-нибудь из них наклоняется и треплет пса за холку или чешет за ухом и говорит, что он хороший пес, молодец и еще какие-то очень хорошие слова, которых он не понимает. И все это ужасно приятно. Как здорово, когда тебя ласкают и чешут за ухом люди, которые, в чем он абсолютно уверен, никогда не станут поджигать на нем шерсть и от которых не пахнет кошками.

Однажды, давно уже это было, правда, много позже той маленькой девочки, которая звала его Принцем, какие-то хорошие люди взяли его к себе в дом и кормили, и хорошо с ним обращались, называли его Максом, но у них был кот. Огромный. Злющий. Звали его Пушком. Макс терпимо относился к Пушку. Макс никогда не гонял Пушка. В те дни Макс вообще не гонял котов и кошек. Вернее, почти не гонял. К некоторым из них он относился вполне сносно. Но Пушок дико невзлюбил Макса, не хотел чтоб Макс жил с ним под одной крышей, и потому часто воровал у него еду, а в другие разы мочился в его плошку для воды. В течение дня, когда хорошие люди куда-то уходили, Макс и Пушок оставались одни, и тогда Пушок начинал хрипло мяукать и шипеть, шерсть у него становилась дыбом, как у бешеного, он бросался на Макса и начинал гонять его по квартире. Или неожиданно прыгал на него с высоких предметов. Огромный кот. Хрипло и злобно мяуча. Шипя и фыркая. Словно бешеный. И тогда Макс соообразил, что дом этот при надлежал Пушку, не Максу и Пушку, а одному Пушку, и потому ушел от этих хороших людей и снова превратился в Псину.

С тех пор, стоит ему повстречать хороших людей, готовых взять его к себе и кормить досыта, ему ужасно не хочется, чтобы от них пахло кошкой, так как, придя с ними в дом, он боится, что на пороге может встретить другого Пушка. Огромного. Злющего. Бешеного.

И потому чудесно, что ни от кого из этих людей не пахнет кошкой, и, если кто-либо из них вдруг захочет взять его к себе, он будет в полной безопасности и не надо будет беспокоиться, что кто-то станет мочиться в твою плошку для воды.

Спустя некоторое время люди настолько увлекаются разговором, что почти перестают его ласкать и называть хорошим, и ему становится скучно. Он зевает и ложится на землю. Может, поспать немного? Он ужасно устал. Трудно весь день быть очень хорошим псом!

Но вдруг он замечает прилипших к окнам людей в месте, где они обычно едят. Интересно. Стоят у окон и смотрят. Смотрят на него.

Может быть, думают, надо же, какой отличный песик? Может быть, хотят дать ему чего-нибудь поесть? Что же, в таком желании нет ничего невероятного. Поэтому он встает и трусцой бежит к месту, где много еды. Голова гордо поднята. Хвост колечком. Чуть заметно из стороны в сторону повиливая задницей. Обычно им это очень нравится. Подбегает к двери, ждет. Дверь остается закрытой. Он скребет ее лапой. Ждет. Никого. Снова скребет. Никого.

Он снова трусит к окнам. Чтобы люди заметили его. Виляет хвостом. Наклоняет голову, поднимает одно ухо. Они обращают на него внимание. Он точно знает, что они смотрят именно на него. Снова бежит к двери. Ждет. Ждет. Ждет.

Скребется в дверь. Никого.

Может быть, они не знают, что он голоден. Или просто боятся его. Думают, что он плохой. Но ведь стоит только внимательно приглядеться к нему, чтобы понять, что он хороший. И чего его бояться? Разве они сами не знают, когда нужно, а когда не нужно бояться? Он же не станет прыгать им на головы с высоких предметов или мочиться в их стаканы для воды. До чего же глупы эти люди!