Слезы изменника
Шрифт:
Сьюзан настолько была погружена в себя, что почти не следила за происходящим. Мысли так разозлили ее, что она собралась и стала внимательно следить за ходом собрания.
— Это мое право по рождению, — говорил Корд низким голосом, глаза его оставались холодными. — Прошли годы, прежде чем я это осознал, и не собираюсь отступать. Я буду бороться до конца, компромиссы здесь неуместны.
— Считай, что ты проиграл. — Голос Престона звучал глухо. — Выставляем на голосование?
— Безусловно.
У Корда было выражение лица абсолютно уверенного в себе человека, хотя он знал, что его доли недостаточно.
Его не считали членом семьи. Интересно, о чем он сейчас думает? О мести? Или о том, что вновь станет членом семьи? Хочет ли он этого?
— Я голосую «да», — произнес Корд, и Сьюзан отвлеклась от своих мыслей.
— Я голосую «нет», — последовал ответ Престона. — Сьюзан?
Она поняла, что Корд был в ней уверен. Сьюзан поймала его безразличный взгляд, в глазах уже светилась радость победы. Настоящая акула! Он, безусловно, был лидер, отважный и самоуверенный, способный вести войну любыми методами, вплоть до партизанского движения.
Сьюзан ничего не смогла прочитать в глазах Корда. Он просто ждал. Корд не давил на нее, не призывал проголосовать в его пользу. Да и зачем? При первой же перестрелке она бы перешла на сторону Престона. Неудивительно, что он ей не доверял! Корд будет хорошим руководителем, он продемонстрировал свои способности.
— Сьюзан, — настойчиво повторил Престон.
Доверие должно с чего-то начинаться. Корд был такой подозрительный, всегда ждал подвоха или удара в спину.
— Я голосую «да», — сказала она тихо.
В зале воцарилась тишина, было слышно лишь, как Берилл водит ручкой по бумаге, стенографируя каждое слово.
Престон выглядел шокированным. Он побледнел, губы плотно сжались, превратившись в тонкую полоску. Заседание было прервано, но зал покинула лишь Берилл. Остальные так и остались на своих местах, даже Корд казался обескураженным таким поворотом событий.
Сьюзан и самой себе не могла внятно объяснить причины своего выбора. В глубине души она знала, что не может предать Корда на этот раз. Если он не будет признан членом правления в отсутствии, на его долю будет претендовать Престон. Корд вернулся, чтобы победить. Война не закончится, а разразится с новой силой, принося горя семье и разрушая компанию. Это должно закончиться, даже если ей не пришлось оправдать надежды Имогены и Престона. Сьюзан устала и вымоталась, у нее не было ни желания, ни сил бороться с Престоном или Кордом. Она была лишь пешкой в их игре, исполняющей то, что они хотели.
Имогена наклонилась и положила руки на стол.
— Надо положить этому конец, — произнесла она ровным голосом, переводя взгляд с Корда на Престона. — Когда-то мы были одной семьей, я хочу, чтобы так стало и сейчас. Я неправильно себя вела и виновата перед тобой, Корд. Прости меня.
В глазах Имогены не было ледяного пренебрежения, взгляд был ясным и искренним. В этот момент Сьюзан поняла, что никогда не уважала свекровь больше, чем сейчас.
Не дожидаясь ответа Корда, Имогена повернулась к Престону:
— Я знаю, как тебе тяжело. Ты был выдающимся главой компании, в такой ситуации непросто отступить. Но я прошу тебя сделать это без горечи и обиды и всячески содействовать смене в управлении. Корд член семьи. Он такой же Блэкстоун, как и ты. Думаю, вы уже достаточно взрослые, чтобы осознавать необходимость заключения перемирия. Много людей пострадало, а пострадает ещё больше, если мы не остановимся. Сьюзан была единственной из нас, кто с самого начала понял, к чему ведет эта война. Если вы не сделаете это ради самих себя, сделайте ради меня… и нее. Бог свидетель, она уже сполна заплатила за вашу вражду.
Сьюзан передернуло. Она ненавидела, когда напоказ выставлялись ее чувства. Она побледнела и выпрямилась, опустив глаза. Теперь все зависело от них — прийти к соглашению или начать новый виток войны. В любом случае она не собирается в этом участвовать. У нее нет больше сил.
Престон давно сидел, нахмурив брови, вспоминая прошлое, когда он первый стал ненавидеть Корда.
— Я никогда тебя не любил, — сказал он, глядя перед собой отсутствующим взглядом. — Тебе все давалось легко. С Вэнсом тоже было трудно соперничать, но когда появлялся ты… Господи, когда ты был рядом, я становился совсем незаметным. Все смотрели только на тебя.
Корд смотрел на кузена с другого конца стола. На его лице не дрогнул ни один мускул. Что он думает о таком признании, сказать было невозможно.
Престон тряхнул головой, словно не мог понять, как случилось, что ненависть друг к другу завела их так далеко. Он расправил плечи и посмотрел Корду в глаза:
— Когда мне было шестнадцать, я встречался с Келли Гартленд и был страстно в нее влюблен. Ты учился на втором курсе колледжа. На выходные ты приехал, и вы встретились на вечеринке. После этого она меня бросила.
В глазах Корда мелькнуло удивление.
— Келли Гартленд? Блондинка с кукольной внешностью? Сейчас и не вспомнишь. Я, кажется, встречался с ней пару раз, но ничего особенного между нами не было.
— А для меня было. Я ненавидел тебя за то, что ты увел ее, хотя она была тебе совсем не нужна. Тогда в шестнадцать мне казалось, что это любовь всей моей жизни. Когда у тебя начался роман с Джудит, я понял, что появился шанс отомстить. И я сделал это. Гордиться тут нечем, но я не мог поступить иначе.
Корд глубоко вздохнул. Сьюзан стало ясно, что упоминание Джудит вызвало в нем боль и чувство вины за то, что не смог уберечь любимую женщину. Оба опять вспомнили события давно минувших дней и смотрели друг на друга с нескрываемым раздражением. Призрак прошлого опять стоял между ними.
— Джудит была моей женой. Мы обвенчались, как только уехали отсюда, а через год она умерла. Я бы смог убить тебя за то, что ты сделал. — В его глазах появился стальной блеск. — Самая большая вина за то, что с ней случилось, лежит на мне.