Слезы луны
Шрифт:
— Ну, если ей нравится и Эйдан не возражает… — Шон умолк, представив, каково это жить под удары молотка и визг пилы. Лично он бы, наверное, не выдержал.
— Возражает? — Бренна рассмеялась. — Если он вдруг застает нас за обсуждениями, то расплывается в идиотской улыбке. Джуд его заворожила. Если бы она сказала, например, пусть Бренна перевернет этот дом вверх дном, он бы и глазом не моргнул. — Бренна вздохнула, отпила чай. — Так приятно смотреть на них.
— Он ждал ее. — В ответ на изумленный взгляд Бренны Шон кивнул. — Конечно, ждал. Надо было только внимательнее смотреть. Что-то щелкнуло, когда она вошла в паб в тот первый вечер. Жизнь изменилась, хотя ни один из них еще не знал.
— А ты знал?
— Ну, не стану утверждать, что предвидел заранее, просто знал, что все изменится.
— А ты чего ждешь?
— Я? — удивился Шон. — Ничего. Мне и так хорошо.
— Вот в чем твоя беда, Шон. — Бренна подалась вперед и ткнула в него пальцем. — Привычка завела тебя в болото, а ты и не заметил, потому что витаешь в облаках.
— Зато это мое болото, и мне в нем уютно.
— Ты должен взять на себя ответственность. — Бренна вспомнила отцовские слова. — Ты должен двигаться вперед. Если не идти вперед, так и будешь топтаться на месте.
Шон поднял свою кружку.
— Но мне нравится это место.
— А я готова к переменам, готова идти вперед. — Бренна прищурилась. — И я не прочь взять ответственность на себя, если по-другому не получается.
— И за что же ты хочешь взять на себя ответственность?
— За тебя. — Бренна выпрямилась, решив не обращать внимания на его ухмылку. — Я думаю, мы должны заняться сексом.
Шон поперхнулся, закашлялся, выплеснул горячий чай на руку, на газету. Бренна резко поднялась с места и, спихнув с колеи обиженного Велзи, подскочила к Шону и треснула его по спине.
— Не такая уж страшная мысль.
— Господи! Боже милостивый! — Пока он приходил в себя, Бренна вернулась на свое место. Шон долго молчал и наконец произнес: — Как можно говорить такое?
— А чего ходить вокруг да около? — Старательно подавляя страх и раздражение, Бренна изо всех сил вцепилась в спинку стула. — Дело в том, что я тебя хочу. Страшно хочу уже некоторое время. — Его изумленная физиономия и отвисшая челюсть подвели Бренну опасно близко к последней черте. — Ты что думал? Только мужчины имеют право утолять похоть, когда невмоготу?
Ничего подобного он не думал. Но и поверить не мог, что можно вот так запросто явиться к парню на кухню и предложить заняться сексом.
— Что бы подумала твоя мама, если бы услышала тебя?
Бренна вскинула голову.
— Но ведь ее здесь нет, не так ли?
Шон выскочил из-за стола, отбросив стул и испугав Бетти, и бросился к двери.
— Я должен проветриться.
Бренна медленно, глубоко задышала, пытаясь унять волнение. Выдержка и здравый смысл боролись с обидой секунд десять и, поджав хвосты, покинули поле битвы.
Как он посмел! Как он посмел, черт побери! Неужели она такая уродина, что страшно даже подумать о том, чтобы переспать с ней? Неужели, чтобы Шон Галлахер ее заметил, она должна вертеться перед ним с раскрашенной физиономией и в коротких юбчонках? Ну уж нет!
Бренна вышла вслед за ним.
— Если тебя это не интересует, так и скажи.
Она догнала его, преградила ему дорогу. Шон легко разрешил эту проблему: развернулся и пошел в другую сторону.
К счастью для него, у Бренны в руках не было оружия.
— Попробуй только сбежать от меня, трусливый пес.
Не остановившись, Шон раздраженно оглянулся через плечо:
— Постыдись, Бренна!
Он был оскорблен до глубины души и, если честно признаться самому себе, возбужден. Он всегда запрещал себе думать о ней в этом плане. Ну, может, раз или два его мысли сворачивали в эту сторону, однако он поспешно возвращал их в привычное русло. И именно это он намерен сделать сейчас.
— Стыдиться? — Ее голос взметнулся. — Да кто ты такой, чтобы стыдить меня?
— Я мужчина, которому ты только что предложила себя с той же легкостью, с какой предлагала пиво и чипсы.
Бренна побледнела, как мел, но не отступила.
— Ты и правда так думаешь? Думаешь, что я дешевка? Тогда тебе должно быть стыдно.
Шон увидел в ее глазах жгучую обиду и смутился еще больше.
— Бренна, нельзя просто подойти к мужчине и предложить заняться сексом. Это неправильно.
— А мужчине, значит, можно предлагать секс женщине?
— Нет, и это неправильно. Это… это должно быть… Матерь Божья, я не могу говорить об этом с тобой. Ты же мне как родня.
— Почему мои знакомые мужчины не могут говорить о сексе, как о любой другой функции человеческого организма? И я тебе не родня.
Шон попятился. Может, он и трус, но он еще и осторожный человек.
— Не подходи ко мне.
— Если ты не хочешь переспать со мной, просто скажи, что я не привлекаю тебя как женщина.
— Я о тебе не думаю в этом смысле. — Он отступил еще на шаг и наступил на свою грядку. — Ты мне как сестра.
Бренна улыбнулась, и ее улыбка не предвещала ничего хорошего.
— Но не кровная сестра, не так ли?
Ветер взметнул ее волосы, и Шону нестерпимо захотелось коснуться их. Он и коснулся бы, как сотни раз прежде, когда и его желание, и этот жест были вполне невинными, только вряд ли в их отношениях хоть что-то теперь останется невинным.
— Да, ты права, но я так думал о тебе, старался так думать о тебе всю жизнь. И ты считаешь, что я могу сразу все забыть и… я не могу, — заявил он, снова почувствовав желание уже другого рода. — Это неправильно.