Слезы наяды
Шрифт:
А вот танцы Каре не давались — движения под музыку никак не получались, все шло из рук вон плохо.
— Это потому, что вы не можете расслабиться, — пояснила учительница. — Вы все время напряжены, все время очень собраны и серьезны. Надо уметь веселиться. Танец — это радость, это счастье, иногда даже восторг!
Кара попыталась расслабиться, но все равно ничего не выходило, все движения получались слишком неуклюжими и неуверенными.
— У вашей сестры получалось куда лучше, — вздохнув, заметила Зоа.
— Что?! — не ослышалась ли она! Неужели, Луни так далеко зашла, что они успели дойти до танцев?
— Пять месяцев, — Зоа опустила глаза. — Ваша сестра занималась со мной пять месяцев. Она начала раньше вас и продолжает до сих пор.
— Но как… Я же запретила ей приходить сюда. Она же обещала!
— Клятвы наяд значат также мало, как и клятвы людей, — ответила Зоа. — От судьбы не уйдешь, принцесса Кара, чему быть, того не миновать. Вы можете посадить сестру в клетку, но и тогда она найдет способ добраться до города.
— Что ждет ее там? Она такая слабая, такая неприспособленная… Она ничего не знает о жизни!
— Как и вы.
— Я могу за себя постоять, — возразила Кара.
— Но вы не знаете себя. Иногда наш самый страшный враг — внутри нас, — вдруг загадочно произнесла Зоа и продолжила танцевать. Она двигалась красиво и уверенно, на миг Каре стало грустно, что она сама так не может. Но она хотя бы попробовала.
— Я больше не буду приходить сюда, и сестру не пущу, — сказала она. — Но спасибо за ваши уроки! Это было замечательное время.
— Напрасно. Пока Луни ходит сюда — выход на берег для нее словно прекрасная мечта, которая, возможно, навсегда останется мечтой. Но едва вы запретите ей приходить, город начнет притягивать ее, как магнит, запомните мои слова! Пусть уж лучше наяды будут ходить по подиуму и надевать женскую одежду здесь, красить глаза и губы, чем поднимутся туда, где их ждет настоящая опасность.
Кара изумленно подняла глаза на свою учительницу.
— Вы хотите сказать… что делаете это ради их безопасности?
Зоа вздохнула.
— Когда-то давно я тоже родила наяду. Меня и моего ребенка приговорили к смерти, но в последний момент нашелся тритон, который спас меня и взял в жены. Мой муж умер, а потом и моя дочь. У меня теперь есть два мальчика-тритона. Они уже выросли, живут в другом море. Я осталась одна. Каюсь, но я уже забыла и мужа, и того мужчину, от которого родила дочь. Но до сих пор я не могу забыть ледяной ужас, что испытала, в темнице, в ожидании казни. И я не хочу, чтобы другие девушки прошли через это. Так что, присылайте сестру, не бойтесь, принцесса. Я сделаю все, чтобы отбить у нее желание выйти на берег!
Кара с благодарностью сжала руки преподавательницы.
— Спасибо! Я не прощу себе, если с ней что-то случится!
— Мне кажется, Луни не так слаба, как вы думаете, — задумчиво сказала Зоа. — Впрочем, не знаю. На все судьба.
Простившись с ней, Кара вернулась домой, слова, услышанные в тот день в школе, запали ей в сердце. Больше она не препятствовала занятиям сестры, и Луни свободно посещала секретную школу для наяд.
Глава вторая. Большой город
Время шло. На земле наступило лето. В море это выражалось в том, что солнце дольше не опускалось за горизонт, и вода была не такой темной, она стала ласковой и шелковистой, а у берегов светло-бирюзовой, яркой, кроме того, стало ощутимо теплее. Говорят, люди тоже любили лето.
С другой стороны, здесь, на греческих островах Средиземного моря, слишком много появлялось тех, кто приезжал сюда именно летом. Поверхность моря то и дело взрывали шумные моторные лодки и водные мотоциклы, а количество людей, спускавшихся под воду, превосходило все допустимые пределы!
Кара украдкой наблюдала за ними из-за желтых каменистых гор. Смотрела на маски, закрывавшие их лица, и все никак не могла понять, чем же привлекали эти создания других русалок? Они так неуклюже плавают, так плохо двигаются под водой, и кажутся слабыми и беспомощными! Что заставило ее мать, умную и воспитанную русалку из знатной семьи, потерять голову и полюбить человека?
Каре всегда было стыдно за мать, она не только родила дочь-наяду, но еще и пошла на измену мужу, который спас ее от смерти! Каково же было изумление племени, когда принцесса Илария родила вторую двухвостую русалку, будучи уже в браке с тритоном! Ее должны были обязательно казнить, но муж, к всеобщему удивлению и негодованию, простил измену. Кара любила приемного отца, но в ее душе всегда были сомнения, во имя любви ли он прощал Иларию или потому что ему нравилось быть зятем влиятельного Тирса?
Мучения матери и сомнения в приемном отце, не говоря уже о родном, который понятия не имел о ее существовании, сделали ее недоверчивой к мужчинам. Дед был единственным, кого она обожала, почти боготворила. Но он был королем русалочьего племени, он и должен быть особенным!
Что до этих подводных пловцов… Разглядывая их, Кара не понимала, чем они могут привлечь внимание русалки. Ее совершенно не интересовали их города, их обычаи, развлечения, радости и переживания. В море им не место и точка!
Она никогда не приближалась, просто наблюдала издалека, но даже так чувствовала раздражение и обиду, за себя, за мать, за Зоа и многих, многих других. И невероятный страх за Луни. Если кто-то из ныряльщиков приблизится к ее сестре, она лично проследит, чтобы он никогда уже не поднялся на поверхность!
Обычно она просиживала так до вечера, ведь на греческих островах столько чудесных мест — голубые гроты, поднимающиеся прямо из моря каменные арки и утесы, белоснежные пляжи и укромные бухты с бирюзовой водой, Кара знала их все, она часто проводила свои дни у необитаемых островов, вдали от шума, лодок, кораблей, а потом возвращалась домой, поспевая лишь к ужину.