Слезы предательства
Шрифт:
— Ты жалеешь об этом? – спрашивает он, его голос такой низкий, что я чувствую, как он вибрирует во мне.
Я качаю головой и честно отвечаю:
— Просто время было неудачное.
Дмитрий заставляет меня обернуться, и когда наши взгляды встречаются, меня снова осеняет. У меня только что был секс с самым горячим мужчиной, которого я когда-либо видела.
И мне это понравилось.
Мой желудок сжимается от нервов, и тогда я спрашиваю:
—
Его радужки темнеют, и хищный взгляд возвращается, отчего у меня слабеют колени.
— Я жалею только о том, что прямо сейчас не привязал тебя к кровати, чтобы я мог трахать тебя до тех пор, пока не завладею каждым твоим криком и стоном.
Оооооох...
В животе разливается жар, и мой желудок взрывается калейдоскопом бабочек.
Дмитрий наклоняется и запечатлевает нежный поцелуй на моих губах. Когда он отстраняется, мои глаза изучают его лицо, пока я пытаюсь понять, что происходит между нами.
Его рот растягивается в усмешке.
— Используй столько времени, сколько тебе нужно. Я буду заниматься своими делами, а ты – своими.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что будешь заниматься своими делами?
Он бросает на меня взгляд, который не обещает мне ничего хорошего.
— Я собираюсь преследовать, а ты, вероятно, собираешься убежать.
Господи Боже.
Он снова наклоняется ко мне, и мои глаза закрываются от того, как восхитительно это ощущается, когда его рот касается моей челюсти.
— Но я понимаю, что ты не в лучшем положении. Я не буду ни к чему тебя принуждать. – Он отстраняется, и когда я открываю глаза, он продолжает. – Со мной ты в безопасности.
Эмоции бурлят в моей груди, а затем к хаосу присоединяется новая. Привязанность.
— Прежде чем ты начнешь преследовать, а я начну убегать, – говорю я, заставляя себя улыбнуться, – могу я... – На мгновение я колеблюсь, но, поскольку это единственное, что мне нужно больше всего, я настаиваю. – Ты не мог бы просто обнять меня на минутку?
Дмитрий, не колеблясь, прижимает меня к своей груди. Его руки крепко обнимают меня, и затем я чувствую, как его дыхание согревает мою макушку.
Я медленно подставляю щеку, а затем прислушиваюсь к его ровному сердцебиению.
Я отбрасываю в сторону весь свой страх, смятение и неопределенные чувства к Дмитрию и позволяю печали снова хлынуть в мое сердце.
На одну минуту я позволяю себе быть слабой.
Я закрываю глаза и, ухватив его за бока, сжимаю в кулаках ткань его рубашки.
Вспышки моего прошлого начинают атаковать меня.
Я бегу к папе, а он ловит меня.
Папа
Папа обнимает меня всякий раз, когда нам приходится прощаться.
Мне всего двадцать три, и я уже потеряла своего отца, а моя мать ничего обо мне не помнит. У меня нет другой семьи, кроме Юрия.
Я практически одна.
Я чувствую себя одинокой.
И потерянной.
Прежде чем подступают слезы, я отстраняюсь от Дмитрия, но он бросает один взгляд на мое лицо и притягивает меня обратно к себе. Это все, что нужно, чтобы мои стены рассыпались в прах у моих ног.
Так же, как и моя жизнь.
Глава 15
АРИАНА
Последние два дня я в основном жила воспоминаниями о своем отце.
Спокойствие острова помогло, и Дмитрий ни на что не давил. Вместо этого он был молчаливой силой, всегда находившейся рядом.
Как будто он точно знает, что мне нужно, и мне не нужно говорить ни слова.
Это странно, но в хорошем смысле.
Но сегодня мне трудно встать с постели. Когда печаль снова захлестывает меня, я натягиваю одеяло на голову.
Я был неправа. Оглядываясь назад, я понимала, что так и будет. Я знала, что потеряю папу, просто не хотела с этим сталкиваться.
А теперь его нет.
Мне нужно узнать, когда состоятся похороны.
Эта мысль заставляет меня откинуть одеяло. Вылезая из постели, я выполняю свою утреннюю рутину, а затем иду искать Дмитрия.
Я нахожу его на кухне, где он, прислонившись спиной к столешнице, потягивает кофе.
— Доброе утро, – говорю я, и мой голос звучит так, словно я прожила сто лет.
— Доброе утро. – Я чувствую на себе его взгляд, когда наливаю себе чашку кофе.
Он прочищает горло, но прежде чем он успевает что-либо сказать, я перебиваю его.
— Ты можешь узнать, когда состоятся похороны моего отца?
Я медленно перевожу взгляд на Дмитрия и вижу ответ на его лице, прежде чем он говорит:
— Завтра, но вся Братва будет там… а также человек, который хочет твоей смерти.
Я опускаю глаза, в моем сердце бурлит странная смесь гнева и горя. Это несправедливо. Но я также знала, что, вероятно, не смогу присутствовать на похоронах папы, поскольку я живу в Штатах, а он в России. У меня нет денег на поездку.
И все же это несправедливо.
Кивнув, я делаю глоток своего кофе.
Дмитрий тянется ко мне и, взяв за подбородок, заставляет посмотреть на него. Его глаза ищут мои, затем он спрашивает:
— Как ты держишься?
Я просто пожимаю плечами, потому что не похоже, что все станет лучше.