Слезы спасения

Херд Мишель

Мой взгляд возвращается к экрану, на котором Изабелла отъезжает на Ауди от особняка. За ней следует внедорожник. Вероятно, ее охранники.

Поскольку на экранах больше ничего интересного не происходит, я провожу остаток дня, договариваясь о делах с Семеном Ауловым и Львом Петровым. Они являются частью Братвы и находятся в России, поэтому я позволяю им заниматься делами на той стороне света.

После раннего ужина я немного поспал, прежде чем сменил Дмитрия, чтобы он мог отдохнуть. Только что перевалило за полночь, и я смотрю на экраны, показывающие все углы

комплекса, когда черная фигура сползает по одной из боковых стен.

Человек достаточно мал, чтобы быть женщиной.

Блять, пожалуйста, пусть это будет Соня.

Через секунду я встаю со стула и, схватив свой рюкзак, в котором лежит моя винтовка, выхожу из дома. Я отправляю Дмитрию сообщение о том, что выхожу на разведку, и активирую маячок на бирке, висящей на цепочке у меня на шее. Таким образом, Дмитрий сможет найти меня, если что-то пойдет не так.

Мгновение спустя Дмитрий отвечает.

Дмитрий: Я надеру тебе задницу.

Алексей: Я активировал маячок. Я просто на разведку.

Дмитрий: Не делай больше ничего другого без моей поддержки.

Алексей: И люди удивляются, почему у меня не складываются отношения. Ты достаточно навязчив для меня.

Дмитрий: Ублюдок.

Дмитрий: Будь осторожен.

Алексей: Всегда. Вернусь максимум через час.

Включив камеру на своем телефоне, я направляю внедорожник без опознавательных знаков, которым пользуюсь, находясь в Колумбии, в сторону моей цели.

Достигнув безопасного места, откуда можно следить за человеком, я достаю из рюкзака бинокль и присматриваюсь к цели. Когда фигура останавливается и оглядывается назад, в направлении того места, где я припарковался в тени, у меня на лбу появляется морщинка.

Уличный фонарь проливает немного света на ее черты, и я испытываю легкое разочарование оттого, что это не Соня, а Изабелла. Она одета в спортивную форму. Как будто она вышла на пробежку.

Что, блять, совсем не странно, учитывая, что уже за полночь.

Я продолжаю хмуриться, и из любопытства и скуки наблюдаю, как она переходит улицу.

В ее движениях есть что-то знакомое, но прежде чем я успеваю попытаться понять, что именно, Изабелла идет к сараю, пристроенному к заброшенному дому. Дом в худшем состоянии и не привлекает внимания.

Интересно.

Она находится там на некоторое время, и моя бровь приподнимается, когда она выводит мотоцикл из сарая. Она сменила свою спортивную одежду на черные кожаные брюки, куртку и ботинки. Она также прихватила рюкзак, который удобно лежит у нее на спине, когда она взбирается на механизм, который является не чем иным, как шедевром.

У нее есть вкус. Я отдам ей должное.

Когда она выруливает на улицу, я отвожу внедорожник без опознавательных знаков от тротуара и следую за ней на безопасном расстоянии.

Я мало что знаю об Изабелле Терреро. Только то, что она училась в Академии Святого Монарха и что она такая же, как любая другая светская львица. До сих пор она не сделала ничего,

что заставило бы меня думать, что она вообще сменит Соню. Так что мое внимание было сосредоточено на матери, а не на дочери.

Ладно, маленькая принцесса, ты привлекла мое внимание. Что ты задумала?

_______________________________

ИЗАБЕЛЛА

Добравшись до сарая, я связываюсь со своей напарницей Аной, прежде чем переодеться в свой обычный наряд, который надеваю, освобождая рабов. Перекинув ногу через мотоцикл, я направляюсь в сторону свалки, где держат партию из четырех девушек.

Ана была первой девушкой, которой я помогла, когда вернулась с обучения в Швейцарии. Ей некуда было идти, и она была зла из-за того, что произошло. Сначала я использовала ее гнев в своих интересах, но за последние два года мы сблизились. У нас одна и та же цель – уничтожить мою мать.

Мы оборудовали конспиративную квартиру на окраине города, где работает Ана. Всякий раз, когда я освобождаю партию девочек, я говорю им подождать перед конкретной больницей, если им нужна помощь. Ана наблюдает за ними, прежде чем вступить в контакт.

Самый долгий срок, который девочка или мальчик пробыли с Аной, составил месяц. Мы стараемся перевезти их побыстрее, чтобы уменьшить шансы моей матери узнать о нас.

Я паркую свой мотоцикл дальше по дороге от свалки и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не заметил. Держась в тени, я начинаю трусцой пробираться к краю свалки.

Это будет легкая работа, потому что здесь много мест, где можно спрятаться, среди всего этого хлама и списанных автомобилей.

Добравшись до стены, сделанной из металлических листов, я быстро перелезаю через нее и опускаюсь на корточки за штабелем покореженной стали, которая раньше была автомобилем.

Я прислушиваюсь к любому движению, натягивая на голову лыжную маску, чтобы меня не узнали. Осторожно я пробираюсь к главным воротам и, достав из рюкзака болторез, перерезаю цепь, чтобы девочки смогли покинуть территорию, как только освободятся.

Обеспечив им выход, я прокрадываюсь в помещение. Я достаю свой Glock из-за спины и проверяю, сколько там людей. Как и ожидалось, мне нужно беспокоиться только о двоих.

Один спит на старом стуле, положив ноги на стол, заваленный контейнерами из-под еды навынос и пустыми пивными бутылками. Другой парень смотрит повтор футбольного матча.

Отсутствие охраны говорит мне о том, что девушки, которых я освобожу сегодня вечером, предназначены для работы в борделях. Они не представляют особой ценности для моей матери.

Девственницу охраняла бы небольшая армия.

Осматривая местность, я двигаюсь в сторону помещения и, прижимаясь спиной к стене, осторожно заглядываю в окно.

Крошечные волоски у меня на затылке встают дыбом, и я вглядываюсь в окружающую меня темноту в поисках источника своего беспокойства. Никого не увидев, я отмахиваюсь от жуткого ощущения. Вероятно, это потому, что прошло уже два месяца с тех пор, как я освободила партию людей.