Слезы Тесс

Винтерс Пэппер

Я хныкнула, когда Кью обернул свою ногу вокруг моей, захватывая меня в ловушку. С новой позиции он входил глубже и почти достигал матки.

— Никогда не думал, что буду наслаждаться ванильным сексом, — пробормотал он в мои волосы.

Я замерла. Что он имел в виду? Он никогда не был так близок ни с кем прежде? Никогда не знал разницу между нежностью и грубым совокуплением?

Его дыхание замерло, не замечая, что я витала в облаках, пытаясь анализировать его слова. Его пальцы намазали мой клитор влажностью, эротично проводя по нему,

не оставляя мне иного выбора, кроме как обратить на это внимание.

— Кончи для меня, эсклава, — приказал он, затаив дыхание. Его нога, обернутая вокруг моей, напряглась.

Он стал вдалбливаться сильнее, сплетаясь с той агрессивной частью, которую я получила от Кью. Ущипнув мой клитор, он вынудил меня кончить. Мое тело сжалось и задрожало, приветствуя оргазм Кью, пока он заполнял меня своим семенем. Его тихий стон заставил мое сердце трепетать, и я улыбнулась.

Мы, должно быть, вновь задремали. Я проснулась от стука.

Кью вздрогнул и отстранился от меня. Наша кожа издала хлопок, поскольку мы слиплись, и она пыталось удержать нас вместе. Кью зарычал, схватившись руками за голову.

— Черт, сколько я выпил прошлой ночью?

Я тихонько рассмеялась.

— Достаточно, чтобы рассказать о птицах, девушках и, — мой голос стих, печаль заполнила меня, — что я номер пятьдесят восемь.

Казалось, воздух стал холоднее, когда Кью замер.

— Что? — в его глазах вспыхнула паника. — Я сказал это? — он резко выпрямился и вздрогнул.

Я не могла оторвать взгляд от его подтянутого, загорелого тела. Его член до сих пор блестел из-за того, что находился внутри меня. Татуировка с воробьями наполнила меня грустью по необъяснимым причинам.

— А теперь ты можешь рассказать? Какое отношения имеют птицы к пятидесяти семи рабыням, которые были до меня?

Кью провел рукой по лицу и сделал шаг назад. Схватив брюки, он отказался смотреть на меня. Натягивая их на себя, он даже не побеспокоился о нижнем белье. Я не видела его татуировку сзади, но облако казалось зловещим. Кошмар из терновника и ветвей, пытающихся поглотить невинных птиц.

Я опустила взгляд, не в состоянии больше смотреть. И широко открыла рот. Вся моя кожа была фиолетовой от слабых синяков и розовой от ударов флоггера. Я повернулась, стиснув зубы, чтобы посмотреть на свою спину. Следы от хлыста скрещивались как решетка и пылали от боли. Он не разрезал кожу, но черт, все равно больно.

Надев рубашку, Кью повернулся. Он подал мне одеяло с кровати.

— Дойдешь в этом до своей комнаты, поскольку я разорвал твою одежду.

Я вперилась в него взглядом.

— Ты сознательно игнорируешь мой вопрос?

Он замкнулся в себе. Его глаза были затуманены от похмелья, челюсть стиснута. Я не могла понять его отстраненности. Его холодности.

Вновь послышался стук, прерывая растущее напряжение.

Кью выдохнул, замкнувшись еще сильнее.

— Мне нужно идти.

Я выпрямилась,

не потрудившись укрыться одеялом. Я хотела, чтобы он увидел, что сделал со мной. Что он оставил на мне следы его страсти. Они показывали все, чем я стала. Я больше не была чистым снегом, я была заклеймена. Использована.

— Ты собираешься свалить посреди разговора?

Его взгляд опустился на мое израненное тело, ярость и боль промелькнули на его лице.

— Не усложняй то, что произошло прошлой ночью. Это был просто трах между пьяным господином и его рабыней. Ты дала мне то, что я хотел. Но сейчас уже утро. Есть много чего другого, что требуют моего внимания.

Он не смог бы ранить меня сильнее, даже если попытался. Я прищурила глаза, которые уже жгли слезы.

— Это херня, и ты знаешь это.

Он пожал плечами.

— Верь во что хочешь, эсклава. Я ухожу.

Мое сердце ухнуло в пятки. Эсклава. Не Тесс. Он так легко отказался от меня.

Прежде чем я успела спросить, что, черт возьми, происходит, он открыл дверь и исчез.

Я устала поплелась по лестнице вниз по коридору, в свою спальню. Приняла душ и втерла арнику в раны, прежде чем нарядилась в миленькое серое платье, которое висело в гардеробе.

У меня больше не было отвращения к тому, что Кью одевал меня. После того, что он сделала прошлой ночью, простое желание выбрать мне гардероб казалось банальным. Я позволила ему обнажить мою душу, но вместо того, чтобы чувствовать себя радостной и наполненной, ощущала лишь пустоту и сожаление. Он сделал то, на что я никогда не думала, что соглашусь, и все же я не использовала свое стоп-слово. Потому что с ним я чувствовала себя в безопасности.

Но это было еще одной ложью. Он разрушил безопасность, когда сбежал без объяснений. Моя челюсть болела, поскольку я слишком сильно ее стискивала. Кью не имел права просто замкнуться и сбежать.

У него было такое право. Он твой Господин.

Он больше, чем просто Господин, даже если отрицает это.

Резкими движениями я причесала волосы. Возможно, я запутала сама себя, поверив, что он чувствовал больше, чем есть на самом деле. Он сознался, что до меня у него было пятьдесят семь женщин... это превращало меня в его мимолетное увлечение?

Его пьяное бормотание эхом отражалось в моих мыслях. Зима. Птицы. Оттепель.

Я уронила расческу.

Святое дерьмо. Могло ли это быть правдой? Кью покупал женщин не для того, чтобы надругаться над ними, а для того, чтобы спасти?

Мой разум не мог понять этого. Не после музыки про демонов внутри, не после всего, что он сделал со мной. Но в сердце поселилась надежда.

Нуждаясь в том, чтобы узнать правду, я вылетела из комнаты.

Я нашла Сюзетт на кухне, она резала морковь. Она едва заметила меня. Темные облака закрыли весенний свет, отбросив тени.