Слимп
Шрифт:
Со временем несговорчивых научились упрощать, а не убивать. Это когда обнаружились люди с такими способностями, какие были и у меня. Кстати, если азам магии худо-бедно можно обучить даже самого тупого и ленивого, хотя кто его, такого никчемного, обучать станет, то упрощение – свойство врождённое. Передаваемое только по наследству. Само собой, что упростители стали своеобразной службой безопасности при Совете Магов. Эдакая незримая служба ликвидации неугодных и опасных магов.
– Колдуны-полименты, – подсказал Мар. – Охранка.
– Грубо, но верно, – поморщился Барли. – Однако когда повсеместно стала внедряться комплексная магия, удобная и максимально безопасная, когда само государство, то есть Империя, взяла под свой контроль работу
Ходили слухи, что творителей то ли убили согласно тайному императорскому приказу – зачем нужны непредсказуемые маги, когда есть предсказуемое комплексное волшебство… То ли занормалили чародеев и держат их в тайнике, на случай непредвиденных глобальных проблем, маги ведь тоже стареют и умирают, а в остановленном времени что с ними сделается!… То ли сами они куда ушли, подальше от ненужной им Империи – кто знает. Я лично не знаю. Слухи есть слухи.
– А магическое золото? – спросил Семён, откидываясь на спинку дивана, – оно здесь причём?
– Да, – глухо сказал Барли. – Разумеется. Извините за столь длинное вступление, но без него рассказ о магически чистом золоте был бы неполным. Потому что это золото – вовсе не то, чем оно выглядит. Это не золото! Это чистая магия, которой лишь придан вид благородного металла. Заколдованное колдовство. Волшебство впрок.
Видите ли, древние маги научились спасать Миры, стоящие на грани чародейного самоуничтожения. Радикально спасать. Специальными необратимыми заклинаниями. После применения которого спасённый Мир оставался цел… настолько цел, насколько ещё не успел навредить самому себе… но магия навсегда покидала его. Вот эти излишки волшебства древние чародеи и обращали в нечто более-менее вещественное. Для удобства хранения. В золото, например. А почему бы и нет? Тот, кто не знает, что оно такое на самом деле, будет пользоваться обращённой магией как обычным золотом, не нанося вреда никому. Ни себе, ни другим. Если доберётся до того золота.
Было создано специальное Хранилище, выглядевшее так же, как и многие другие, где хранились не волшебные драгоценности – кто заподозрит, что в нём находится сила сотен Миров! Единственным дополнением, особенностью этого Хранилища был механический человек, специально созданный для охраны колдовского золота. Который должен был убивать любого, кто не имел особого допуска в Хранилище. Специального разрешения. Вы с ним… встречались?
– Встречались, – сказал Семён, с неприязнью вспомнив рябые от старости стволы в руках Блуждающего Стражника. – Было дело. А почему они ту магию попросту не рассеивали в пространстве? Те, древние. В вещи, в монеты и цепи – зачем?
– Вам знакомо понятие энтропии? – Барли повернул к Семёну прозрачную голову.
– Знакомо, – ответил Семён. – Что-то насчёт тепловой смерти вселенной, кажется.
– Насчёт тепловой не знаю, – призрак выпрямился, сложил руки на коленях. – А переизбыток магии, его неравномерное распределение в межмировом пространстве может привести к возникновению первозданного хаоса. Что было бы крайне нежелательно. Вы со мной согласны?
– Согласны мы, согласны, – вклинился в разговор медальон. – Нам жить тоже хочется, а как же! Слушай, Барли, дружище, подскажи, как этой чистой магией попользоваться, а? Очень хочется. Это же натуральный слимп какой-то выходит, ей-ей. И искать его не надо. Только руку к кошелю протяни и возьми. Красота!
– Я бы на вашем месте вообще до волшебного золота не дотрагивался бы, – осторожно заметил Барли. – Только начни его применять и можно таких бед натворить! Чистая магия, пожалуй, поопаснее первичных заклинаний будет. Мне так кажется. Что же насчёт реального использования… Я не знаю, как это делается. Мне об этом неизвестно. В семейной тайне о том ничего не говорилось.
– Семейная? – насторожился Семён. – Получается, что…
– Верно, – призрак кивнул. – Один из моих предков был древним волшебником. Членом Совета. Одним из тех, кто спасал гибнущие Миры. Всё, больше мне нечего вам сообщить. Разве что…
– Э? – встрепенулся Мар. – Вспомнил как золото в магию переделывать? То есть магию в магию пере… Тьфу! Запутался я.
– Последним из упрощённых мной был один очень талантливый в чародействе молодой человек, – сухо сказал Барли. – Идеалист, с детства мечтавший найти слимп и дать всем Мирам счастье. Гений волшебства, я бы сказал! Который всё-таки разобрался с секретом запрещённого золота, сам разобрался. Ему попалась одна безделушка из Хранилища, уж не знаю какая… Наверное произошла случайная утечка, скорее всего воры постарались – извините, Симеон, я не вас имел в виду, – какая-то малая часть сокровищ из особого Хранилища уже давно гуляла по Мирам, не соответствуя нормам обычного золота. Что обнаруживалось при проверке денег на фальшивость: проверочные стёкла устроены так, что видят лишь материальную суть проверяемого предмета. Его вещественную истину, что скрыта под специально осязаемым для всех обманным колдовством. А так как материальной сути у волшебства нет, то проверяемое золото оказывалось невидимым. Такое невидимое золото было признано Имперским банком фальшивым, объявлено запрещённым и по специальному декрету подлежало обязательному уничтожению. Что и было произведено. Постепенно, по мере обнаружения таких денег. Как – не знаю. Скорее всего их в конце концов затопили где-нибудь в море, подозрительные магические вещи, как правило, всегда топят. В каком-нибудь одном из необитаемых Миров.
– Так что там насчёт упрощённого паренька? – напомнил Мар жадным голосом, – который безделицу из Хранилища заначил? Который с секретом разобрался.
– В той области Перекрёстка, где он попытался раскрыть золотую вещицу при помощи самодельного заклинания, сейчас находится красивое голубое озеро, – медленно сказал Барли. – Мёртвое озеро. У молодого человека тогда не было нужных знаний и сноровки. Дело замяли, а озеро объявили специально созданным украшением, для оживления пейзажа и увлажнения городского воздуха. Родители у паренька, как ты его назвал, были очень видными людьми. Приближёнными Императора. Молодой человек вскоре лишился своих магических способностей, о чём, похоже, ничуть не жалел. Тогда. А нынче… Если хотите, можете сами у него спросить.
– Кто он? – Семён подался вперёд.
– Тот, с двойником которого вы недавно сражались на мечах. Почти сражались. Кардинал. – Призрак встал, легонько поклонился Семёну. – Извините, я рассказал вам всё, что знал. С вашего позволения, пойду-ка я осмотрю своё новое жилище. Моё почтение! – и призрак растаял в воздухе.
– Удрал, вредитель! – прислушавшись к тишине, возмутился медальон. – Заинтриговал и удрал.
– Кто бы мог подумать, – Семён встал, с удовольствием потянулся. – Наш вездесущий Кардинал, стало быть, из этих, из юных натуралистов-гениев. То-то он хотел со мной о запрещённом золоте поболтать! Да только разговор на попозже отложил. На момент после подписания договора и торжественного охомутания отрядным медальоном. Когда я даже трепыхаться не смогу. Ушлый мальчонка! Сообразительный, поганец… Пойду-ка я прогуляюсь, – решил Семён. – На экспонаты погляжу. Давненько я в музеях не был! Особенно в иномирных. – Семён Владимирович ещё раз потянулся, с шумом выдохнул воздух, поводил плечами – спина малость затекла от неудобной диванной спинки, – и неторопливо направился вдоль стен-витрин, иногда переходя на другую сторону зала, к другим витринам. Вдруг что интересное пропустит?