Слимпер
Шрифт:
Семён стоял посреди автострады, идущей из никуда в никуда, и оглядывался по сторонам, прикидывая, в каком направлении ему лучше идти. Желательным было то, которое привело бы его к людям, а не к чужим. Пусть и к наёмникам, но – к людям.
– С проезжей части сойди, – посоветовал Мар. – Вдруг тут скоростной гужевой транспорт ездит? Ещё задавит ненароком какая-нибудь тележная кобыла… Вон туда давай, вправо, там специальная тропка есть. Для любителей пеших прогулок, – Семён спохватился и опрометью кинулся в сторону.
Возле стены был узенький тротуар, приподнятый над
– Чего стоим? – поинтересовался Мар. – Проблемы?
– Да вот, не знаю, в какую сторону идти, – признался Семён. – Сложность выбора, понимаешь!
– Давай тогда знак какой-нибудь поищем, – предложил медальон. – Путеводное знамение… О, есть такое! Во-он там, Семён, вдалеке, один из потолочных светильников моргает… нет-нет, в другой стороне! Вот туда и пойдём, если всё равно куда.
Семён безропотно отправился в указанную Маром сторону: лично он никакого моргающего светильника не видел. Впрочем, у медальона было острое зрение – несмотря на отсутствие глаз – и Семён не сомневался в его словах.
– Слушай меня внимательно, – Семён на ходу принялся инструктировать Мара, – я хочу встретиться с местными людьми, разузнать у них, что здесь к чему. Если налетим на чужих, то прикроешь меня невидимостью, а там посмотрим, как быть. Может, перескочим на другой адрес… Самостоятельно ничего не предпринимай! Разве что в случае смертельной опасности.
– Есть, шеф! – бойко отрапортовал медальон. – Будет исполнено! Вот только что-то ни людей, ни чужих не видно… Единственная опасность, которая возможна в этой дыре – скорое наступление зевоты и скуки. Смертельной. Ежели так и будем дальше топать впустую.
– Если станет совсем грустно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семён. – Нам это не впервой… Ага, теперь вижу твой плафон! Действительно, моргает… Ну и пусть! Ещё метров сто пройдём, и если за это время никого не встретим, тогда…
Фразу Семён не закончил – в противоположной стене туннеля открылся ярко освещённый прямоугольник хода: из прямоугольника, один за другим, вышли трое человек, мужчин; поглядывая то по сторонам, то на потолок, троица направилась к середине автострады. К тому месту, где над стеклянным шоссе отбивала световую морзянку неисправная лампа.
Семён немедленно раскрасил маскировочный костюм в цвет стены и прижался к ней: увидеть Семёна нынче можно было, лишь подойдя к нему вплотную.
Мужчины были одеты в жёлтые комбинезоны, похожие на робы сантехников по вызову: у одного из них на плече висела объёмистая чёрная сумка, у второго – что-то наподобие ручного пылесоса; у третьего за спиной был небольшой ранец, прихваченный ремнями крест-накрест через грудь. Человек с ранцем был постарше своих молодых спутников – Семён решил, что ему где-то лет под сорок, – повыше ростом и пошире в плечах. И чем-то здорово напоминал профессионального спортсмена – жёстким выражением лица, что ли… Семён не понял.
Тот, который был с сумкой, громко продолжал рассказ, начатый раньше:
– …и тут, представьте, вваливается в нашу ячейку Гага, весь никакой, морда и кулаки в крови, рубаха порвана. Ну, мы, понятное дело, всполошились: Гага, что случилось? Кто тебя так? Ежели это опять козлы из восьмого, то мы сейчас им такой трындец устроим, что мало не покажется! И плевать на Инкубатор, авось не найдут… Мы, по правде, тоже нарезанными были. Море по колено! Крепкий, гад его, самогон оказался, совсем дурные стали…
– Ну, и что Гага? – напомнил его спутник, с пылесосом на плече. – И кто его так отделал?
– Не кто, а что, – предвкушающе хихикая, ответил сумочный. – Он, видишь ли, решил ещё за одним пузырём к Легу в дежурку смотаться… ты ж знаешь Гагу, он всегда в одиночку надирается!.. решил, стало быть, он догнаться окончательно. Чтобы – наповал. И двинул с ходу из своей ячейки… быстро-быстро двинул, чтобы не отключиться раньше времени. Бегом.
– И? – заинтересовался тот, который был с ранцем.
– Он пропускной жетон забыл надеть, – с удовольствием сообщил рассказчик: оба его спутника зашлись в хохоте.
– Мордой… об собственную дверь! – с перерывами, постанывая от смеха, с трудом добавил сумочный. – Причём три раза! Три! С разбегу!!! Морд… – продолжить сумочный не смог: ослабев от смеха, он сел на дорогу и замотал головой.
– Так-так, – вполголоса сказал Мар. – Вывод: у них здесь тайно гонят самогон и жрут его до упаду в своих жилых ячейках, что говорит о налаженном быте, то есть о давнишней осёдлости людей; также есть обязательный пропуск, без которого дверь той ячейки не открыть… Значит, везде повсеместный контроль. А ещё имеется некий Инкубатор, которого все боятся. Не нравится мне этот Инкубатор, ох не нравится…
– Ладно, вставай, – тот, который был с ранцем (видимо, старший в группе), пнул ногой ослабевшего от смеха товарища. Несильно пнул, для острастки и приведения в чувства. – Дело надо делать! А то сами загремим в Инкубатор под фанфары, – старший уставился на мигающий потолочный светильник. – Через полчаса движение откроют… Новую лампочку давай!
Рассказчик, продолжая хихикать, встал, покопался в сумке и протянул старшему короткую стеклянную трубку; старший взял её, глянул на просвет, после небрежно сунул трубку в брючный карман. И, щёлкнув чем-то на боковине ранца, поднялся в воздух.
– Вога, ты оставайся на подхвате, – приказал сверху ранцевый командир, – а ты, Барт, включай машинку, чего без дела стоять! Под лампой особо глянь, как там стеклопокрытие дороги: проверь, не изменилось ли оно от вспышек! Мне только аварии на моём участке не хватало, – и улетел к плафону.
Барт – тот, что с пылесосом на плече, – показал вослед улетевшему начальнику непристойный жест, известный в народе как «отруби по локоть»; смешливый Вога тут же беззвучно затрясся, зажимая рот ладонью. Недовольно бурча малопонятное, Барт снял машинку с плеча и со скучным видом, глядя только себе под ноги, побрёл широким зигзагом в направлении к Семёну, лениво поводя раструбом над дорогой; Барт вёл себя как опытный минёр на очередном зачёте, с учебным миноискателем на учебном минном поле – работал для проформы. Чтобы отвязались.