Слимперия
Шрифт:
Зашёл тот историк к князю и давай сходу околесицу нести: де, он из другого мира прибыл, что, мол, изучает историю самобытного колдовства удалённых миров, а у нас хотел посмотреть место последней решающей битвы здешних сил добра и зла, о которой узнал из… э, чушь, чушь! И, значит, просил он у князя разрешения побыть недельку в его владениях, чтобы покопаться в руинах — это он так Гиблое Место обозвал, ха! Можно подумать, для этого высокое дозволение требуется, в мусоре ковыряться… Князь веселится, винцо попивает, на тазик уже не смотрит — полегчало ему. Ну, хорошая шутка она лучше знахаря лечит,
В общем, много чего понаговорил пришлый дед глупого да несуразного, потешил князя вволю: тот ему медяк сунул и велел убираться. Вот тут всё и началось… Дед-историк наконец-то сообразил, за кого его приняли, завёлся и стал доказывать, что он на самом деле учёный, что из другого мира: книжку из воздуха достал, эту самую, — Подайла небрежно похлопал себя по животу, — я-то заметил, а князь нет… дед её своей монографией обозвал. «Методика и приёмы самобытного магодейства в изолированных Мирах» называется, я уже после на обложке прочитал. Хитрое название, типично демонское, не людское…
Я, между прочим, уже давно смекнул, что к чему, а князь Бифан серчать начал: не любит он, когда ему перечат! Раз назначил, что дед — потешный дурачок, значит, дурачок он и есть, и нечего зря время тратить. Однако ж дед настырный попался, неуёмный — решил, видать, на своём настоять, доказать князю, что он не абы кто… что-то ещё принялся наколдовывать: постучит по медальону пальцем, скажет чего, глядь — появилось! Какие-то свитки-бумажки, старые вещички… муть всякая. А когда достал всё, что ему нужно было, сказал тихо своему жетону: мол, хватит, выключайся. И слово запорное молвил, а я рядом был, услышал…
Князя чуть карачун не взял от эдакой наглости — надо же, в его собственный замок, в спальню, недорезанный умник-колдун явился! Даже не колдун, а вовсе демон из другого мира! Побагровел князь, за саблей потянулся — князь-то саблист известный, сколько дуэлей выиграл, не счесть, всегда оружие при нём, даже в спальне, — а демон-историк того не видит, плетёт ерунду о взаимопонимании, свитки раскручивает… Понял я, чем дело сейчас закончится, умыкнул незаметно книжку и дал дёру: на ходу книжку полистал, увидел, что к чему и двинул прятаться в Гиблое Место. На всякий случай отсидеться там решил… И правильно сделал! Мне потом говорили, что мёртвого демона князь лично в мешке к дальнему болоту отвёз и утопил, бумажки колдовские в костре спалили, а главную книжку по имени «Монография» не нашёл… меня в хищении заподозрил, всюду искал! Дюжину человек на поиски в Гиблом Месте отрядил, но разве ж здесь кого найдёшь, если только он сам найтись не захочет.
А медальон князь себе оставил: одна моя знакомая, прислуга из княжеского дворца, подслушала как Бифан перед друзьями спьяну тем медальоном хвастался и рассказала мне о том при случае… и ещё говорила, мол, очень князь сожалел, что поспешил бумажки демона-историка спалить — у него, вишь, идея появилась медальон оживить и попользоваться спрятанным в нём колдовством. До сих пор, подлец, надеется меня найти и книгу отобрать… Ещё вопросы есть?
— Теперь вроде бы нету, — Семён посмотрел на дымящиеся у горизонта кучи мусора. — Разве что такой: как мне добраться до дворца князя? Я же заблужусь в вашем Гиблом Месте!
— Демон, блин, называется, — снисходительно сказал Подайла, вставая с кирпичной глыбы, — заблудиться он боится. Провожу, чего уж там… — он ходко двинул к дымным кучам, Семён пошёл следом.
За Гиблым Местом простиралась гладкая пустошь, ни кустика, ни травинки, словно выгорело всё когда-то и более не прижилось: вдали, за пустошью, высилась городская стена с редкими сторожевыми башенками поверху — недлинная стена, аккурат для небольшого города; чуть далее за городком виднелся лес.
— Странное место для поселения, — Семён упёр руки в бока, — лучше, что ли, не нашли? Хуторок в степи, одно слово.
— Много ты понимаешь, — возмутился Подайла. — Хорошее место, исконная наша родина! Восстановленная после войны… В лесу строиться нельзя было, там владения другого князя начинаются: за городом река, по ней граница и проходит… А, собственно, какое тебе дело до всего этого? Украл, вернулся, добычу отдал и будь здоров! Ты ж не собираешься в городе селиться?
— Не собираюсь, — согласился Семён. — Нечего мне там делать. Выполню ваше задание и привет, у меня своих забот хватает! А в диктаторы вы уж сами…
— Правильно, — одобрил Подайла, — и чем быстрее выполнишь, тем лучше для твоего друга-демона, — сказал, развернулся и скрылся за ближайшей мусорной кучей.
— Эй-эй, — спохватился Семён, — а как я вас найду, чтобы украденный медальон отдать? — но ответа не последовало, ушёл Подайла.
— Не беспокойся, я дорогу хорошо запомнил, — заверил Семёна Мар. — А ежели заблудимся, то я транспортное заклинание в режиме местного перемещения включу: пентаграмма-то на полную катушку работает, вмиг туда снова затянет!
— Спасибо, обойдусь как-нибудь, — отказался Семён. — Разве что в самом крайнем случае, — и зашагал к городской стене.
Семён шёл, не заботясь о том, как он проникнет в город, как проберётся во дворец — эти мысли он оставил на потом, чего заранее тревожиться-то! — шёл, с наслаждением вдыхая чистый воздух: то, что в Гиблом Месте воняло как в свинарнике, он ощутил, лишь отойдя от развалин на приличное расстояние.
— Знаешь, Мар, — сказал вдруг Семён, когда до городской стены осталось совсем немного, — а не пойду я сейчас в знатный город Палдор! Пойду-ка я сначала к реке, искупаюсь, а то после тех помоечных мест я себя грязным-прегрязным чувствую, словно в мусорном баке ночевал… Опять же, может, рыбаков на берегу встречу, потолкую с ними, разузнаю что да как — наш заказчик давно в городе не был, почти год, а за это время там многое измениться могло, — Семён взял левее, делая крюк.
Возле города земля была уже не такой твёрдой и мёртвой: кое-где пробивалась трава, а возле городских стен росли невысокие кусты; облака наконец разошлись, выглянуло солнце — Семён определил, что близился полдень, — и стало вовсе жарко; Семён, хотя и не страдал от жары, но шёл, стараясь держаться короткой тени от высокой стены, чтобы солнце не слепило.
В кустах то тут, то там посверкивали осколки битых бутылок: то ли жители постарались, отдыхая на природе, то ли дозорные стражники со стены понабросали, с них станется — так или иначе, но идти надо было с оглядкой, чтобы ногу случайно не пропороть.