Слипер и Дример
Шрифт:
глаза. Башкирский Кот зажмурился и завернул себя самого в собственный хвост. Попрыгаец
подобрал длинные лапы, пригнулся и заёрзал задницей, словно кошка перед прыжком на мышь.
Хвосты его закрутились невиданным образом в разные стороны наподобие винтов. Пространство
стало плыть. Испуганные крики вахтенных за дверью едва пробились сквозь нарастающий гул. А
затем Попрыгаец вторично за этот день прыгнул. Пэньг-пэньг!
Заумное
пополамки
— Твоя очередь!
Дример испуганно пялился на маленькую девчушку в полинялом платьице.
— Ты кто? — Он краем глаз просканировал местность.
А она, местность эта, была на чудо мирной и спокойной. Школьный двор, качельки-карусельки
и прочие забавы для детей младшего школьного возраста. Щебетали птички. Стояло лето. Светило
над горизонтом сквозь облака жёлтенькое маленькое солнышко. Было душно и тепло. В отдалении
36
5
туманились дома. Деревья цвели и пахли. Что-то его смущало во всей этой идиллии, но он пока не
мог понять, что именно.
— Тебя как зовут? — снова спросил Дример и подивился своему же голосу, настолько он был
чужой. Что-то, видимо, случилось со связками при Прыжке.
— Машенька я, — удивлённо распахнула глаза девчушка, — ты чего это? Может у тебя это, —
она наморщила лоб, — аутентичный удар? — Она с сомнением покрутила в руках длинную
швабропалку с вантузом на одном конце и с псевдовелосипедным рулём на другом. Причём вантуз
к палке крепился посредством стальной пружины. Дример отметил шесть пальцев на руке девочки
и подивился заодно, что такая мелюзга знает про какие-то аутентичные удары в отличие от него
самого.
— Машенька, — шёпотом повторил он и добавил ещё тише: — Машенька, да не нашенька.
Он повертел по сторонам головой с надеждой в глазах, но ни Слипера, ни других бойцов его
бравого подразделения не наблюдалось. И вообще больше никого не наблюдалось. Двор был пуст.
И насколько хватало глаз, нигде не видать было никакой сознательной движухи. Только птички и
жужжание букашных козявок.
— Твоя очередь! — снова весело заорала Машенька, нетерпеливо перетаптываясь дырчатыми
босоножками в пыли, и протянула Дримеру швабру с вантузом.
— Погоди, Машенька, — Дример присел перед ней на корточки, а та скривила лицо в
ожидании занудства. — А ты… — он лихорадочно пытался сообразить очередность вопросов, — а
сколько мы тут уже с тобой играем?
— Давно, —
— И что, вот так вдвоем и играем? А где все?
— Ты чего?! Мы ж тут вдвоём!
— Где «тут»?
И вдруг с Машенькой произошла внезапная перемена. Она вытянула ручки по швам,
остекленела взглядом и ровным тоном изрекла:
— Пятая касательная двойной спирали Близнецов в векторе Ай-пи-кью с заданными
параметрами жизнедеятельности особей четвёртого уровня развития с последующим…
— Стой, стой! — замахал испуганно Дример.
Девчушка расслабилась, потеплела взглядом и снова затормошила в руках швабру. Дример
внимательно посмотрел на девочку. У братца появилась смутная догадка, но оформить её в четкую
мысль он пока так и не смог. Чувство осторожности всплыло на поверхность, и Дример решил не
идти в атаку, сломя голову, но предпочел тактику вкрадчивой психологической разведки.
— Сколько нас тут? — вкрадчиво, словно детский психиатр, начал он.
— Ты и я.
— А где все остальные?
Девчушка непонимающе уставилась на него.
— Откуда ты здесь взялась? — Дример захлопал по карманам комбинезона, но курева не было.
36
6
— Я всегда здесь была.
— Эта твоя пятая касательная… Это что, планета?
— Я не знаю, — ответила она с детской простотой.
— Но ты же только что говорила мне тут про касательные какие-то.
— Я не помню. Давай играть!
— Вот Йошкин Код!
— Это кто? — с интересом спросила Машенька и завертела головой. При этом взгляд её стал,
как показалось Дримеру, угрожающим.
— Да не, это я так… — осторожно процедил Дример.
— Ты часто стал разговаривать непонятно, — заметила Машенька.
Дример уцепился за это:
— С каких пор? — Во время диалога он внимательно вглядывался в окружающее пространство,
но с каждым брошенным взглядом всё больше понимал, что заметить будет некого, сколько бы он
ни пялился.
— С зимы.
— А что мы делали зимой, помнишь? — Он старательно играл давнего друга.
— Катались на санках.
Разговор шёл в тупик. Дример с ужасом стал догадываться, что вытянуть что-либо
существенное из девчушки так запросто не удастся, и неизвестно, насколько он тут завис.
— Давай играть! — снова встрепенулась Машенька.
— Давай, — неожиданно кивнул Дример.
Машенька растянула улыбку до ушей.
— Только, чур, уговор! — Дример отчаянно пытался составить план допроса. — Когда моя
очередь в игре, то я задаю вопросы. А когда твоя — ты мне.