Слипер и Дример
Шрифт:
разных заброшенных бытовушных вещей. Везде было темно. Да, везде было очень темно.
— А внизу, в шахте, лампочка-то работала! — заметил Дример, словно читая мысли Слипера.
— И лифт…
— Верно. Значит, энергия к дому где-то подключена! — тихо ответила Слипер.
— И подключена откуда-то! — закончил Дример многозначительно.
— Это они о чём? — повернулся к Башкирскому Коту Загрибука.
Полосатый монголо-татарин спокойно сидел, обвив хвостом лапы. Он зевнул, приоткрыв
мгновение капкан пасти с сотней острющих зубов, клацнул и по-дедовски взглянул на карлика:
— Не будоражь зазря, Загрибыч, безмятежный океан ума. Пусть вещи текут мимо в твоём
созерцании. Трава растёт сама по себе. Дождь идёт сам по себе. И лишь беспокойный умишко
дрожит и подпрыгивает посреди этого спокойного великолепия, словно взбесившийся пейджер.
Расслабьтесь, юнга, мы уже шваррртуемся!
В этот миг лифт жутко тряхнуло. Железные скобы, ожидавшие кабину, узнали в
надвигающейся скрипящей коробке свою должную реализоваться задачу и радостно схватили её.
Тормозной механизм лязгнул. Кабина замедлила движение и почти сразу встала. Эхо утихло. Все
замерли.
— Так, уважаемое собрррание, — оглядев команду, изрёк кот. — Минуту молчания считаю
закрытой. Предлагаю открыть люк и выйти на свежий воздух.
Слипер справилась с ручкой-замком, и они шагнули на площадку этажа.
— У-ху-гу! — ухугукнул в темноту Башкирский Кот и хихикнул.
— Да тихо ты, бусурман! — цыкнула на него Слипер, вздрогнув. — И без тебя стрёмно!
73
— Кажись, здесь! — Дример указал на крайнюю левую дверь.
— Глядите, а там, за поворотом, ещё есть квартиры! — Загрибука, походив по площадке,
увидел, что она заворачивает вправо. Там был длинный коридор, вдоль которого темнели
провалы.
— Окно светилось только одно, крайнее, — повернулся к карлику Дример. — И сдаётся мне, в
случайные помещения лучше нам не соваться по-любому.
— Мудррро, братец, — промурлыкал Башкирский Кот, подходя неспешно к обитой
коричневым дермантином двери.
— Стучи! — бросил Дример Слиперу.
Та кивнула, встала перед дверью, собралась с духом и постучала. Три раза. Тук. Тук. Тук.
Кот быстро стукнул по косяку ещё раз — тук! — и недовольно повернулся к Слиперу:
— Что ж вы, дамочка, без этикету да в заблуд вводите? Нас ведь четверо! Эх вы, молодёжь…
Тишина. Но вот, когда Слипер уже собралась было постучать громче ещё раз, в глубине
квартиры что-то бумкнуло, затем шаркнуло. Началось какое-то движение. Затем послышались
шаги. Дример и Слипер, не сговариваясь, присели в коленях, инстинктивно вставая в боевую
стойку. Загрибука спрятался за ногу Дримера. И даже бесшабашный кот слегка
зрачки. Глазок посреди кожаной черноты осветился светом. Щёлкнул замок. И дверь медленно
открылась.
— Уж заждался я вас, дорогие гости!..
А я ведь не писатель, помните? И уже говорил вам это в самом начале книги. Поэтому у меня
нет никаких правил, по которым пишутся книги. А значит, буду я в этом самом месте, как и
позже в других местах, вставлять в свою книгу рассказы и повести, кои имеют отношение к
этому братскому эпосу весьма касательное. Они, словно спутники вокруг планеты, будут
вращаться около героев нашего романа, и бросать свои отблески в период темноты. Кстати,
как там Ёик?
— Не отвлекайся! — нервно порозовела носом Терюся. — Гони дальше!
Сказка дедушки Мытута нумеро уно: Город стоячего асфальта
Жили-были Масявка и Масюська. Масюкали себе да масявкали, ничего эдакого да такого уж.
Токма надобно сразу учитывать в учётной перекиси населения, что и та и ся жили сначала
порознь, то бишь отдельно самогулячими единицами бытия. Так вот, можно описать суть истории
Масявки, и сразу станет аки Ясный Пень понятна история Масюськи. Они, истории эти, были до
крайности схожи во всех детальках. Хочу сказать, что образ жизни их был символично одинаков.
И хочу сказать… Да дайте же сказать! Требую слова! Трибуну! Ну хотя бы чаю и тубаретку на
74
приличной кухне. И я продолжу. Вот и славно. Продолжим. Хлюп с блюдечка. А вы что, не пьёте
чай с блюдечка?! А зря…
С кого бы начать? С Масявки или с Масюськи? Дхарма-то одна на двоих. Ну, давайте возьмём
исключительно для протокола Масявку. Итак, с красной строки. (Кто её красной сделал и за что —
невнятно и обидно. Какая-то дура уелапая, как выразилась бы Масявка. И вообще кое у кого на
этот красный цвет явный пунктик в дурной садисткой головушке.)
Проживала Масявка (впрочем, как и Масюська, но речь не о ней) в Пургопетрике, который был
одним из кривозеркальных отражений города А. Ага. Правильно. Зарубочку на носу сделайте,
только не сильно, а то прыщик останется. И отражений кривых вокруг этого самого города А было