Слипперы
Шрифт:
– Да, в ней определенно что-то такое есть, – пробормотал я.
Не знаю почему, но мне не хотелось говорить Заречной, что я был в этой долине.
– Угостите меня сигаретой, – попросила она.
Я протянул ей пачку. Она аккуратно, не притрагиваясь к другим сигаретам, вытащила ту, что с краю. У меня это вызвало симпатию. Терпеть не могу, когда лапают все сигареты сразу. Я чиркнул зажигалкой, Заречная прикурила. С удовольствием вдохнула дым.
Я снова взглянул на картину. Сбоку она все-таки теряла свое обаяние.
– А сзади нее ничего не написано? – полюбопытствовал я.
– Нет. Ничего. Ни даты, ни инициалов.
Ее вопрос вернул меня к реальности. Я вспомнил, зачем тут нахожусь, вспомнил, что мне давно пора приступить к сканированию. И включил диктофон. Задавая весь набор довольно шаблонных вопросов о начале карьеры, о фильмах, в частности последнем фильме, режиссерах, актерской судьбе, современном положении кинематографа, новых предложениях, вкусах, хобби и напоследок о личной жизни, кстати, как оказалось, она была в разводе и не очень жалела об этом, я одновременно осторожно прощупывал ее поле. И пришел к твердому убеждению, что она не только знает о «Человеке дня восьмого», но и причастна к деятельности этой организации. Конечно, это было не так явно. В конце концов, я считывал не главы книги, не газетную статью – одним словом, не готовый текст, а поле человека. И там нельзя было прочесть что-то очень конкретное. Это были ее мысли и чувства, которые я улавливал на эмоциональном, образном уровне. Но то, что я улавливал, говорило – она знает. Она в курсе. Она – это они.
Когда мы закончили с интервью, я выключил диктофон и сунул его в карман. Потом закурил новую сигарету.
– Вы обещали рассказать о своей брошке, Катя, – напомнил я. – Точнее, о знаке, в форме которого эта брошь сделана. Помните?
Заречная как-то странно взглянула на меня:
– А зачем вам это, Максим?
– Просто интересно, – улыбнулся я.
– Просто интересно, и все?
Я насторожился. В ее вопросе был явный подтекст.
– Просто интересно, и все, – заверил я.
– Хотите чаю с вареньем? – неожиданно предложила она.
Я хотел было отказаться, но потом решил, что чаепитие с вареньем создаст некий интим и она легче разговорится.
– Хочу, – кивнул я. – Если не трудно.
– Не трудно. Вы же сделали со мной интервью, потратили время, хотя я и не такая известная актриса…
Она вышла на кухню, а я снова подошел к картине. Она меня притягивала. Я встал так, чтобы она раскрылась, как в первый раз, и углубился в ее созерцание. Я ни секунды не сомневался в том, что именно эту долину и видел в своих снах. И именно в таком ракурсе. И краски были те же, и люди так же шагали по центру долины куда-то в сторону гор, и человек с ноутбуком сидел там же, где он был прорисован на картине.
Я повернулся, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу, и в этот момент вошла Заречная с подносом и дымившимися чашками. Она поставила их на журнальный стол.
– Клубничное. Сама варила, – гордо сказала она, выставив на стол чашки с чаем, блюдца и вазочку с вареньем.
Я вернулся в кресло, положил себе ложку варенья, надкусил ягоду и отпил ароматного чая. Все было вкусным. И варенье, и чай. Она села на диван напротив меня, отпила свой чай, сжав чашку ладонями. Лицо у нее стало задумчивым.
– Этот знак обозначает человека новой эры. Эры Водолея, – вдруг проговорила она. – Эра Рыб заканчивается. Она длилась две тысячи лет, но скоро закончится. Наступает время, когда человеческие способности раскроются
Она проговорила все это очень убежденно, тоном, не допускающим возражений.
– Честно говоря, я не очень понял. Насчет знака…
– Правда? Мне показалось, я выразилась понятно. Знак, о котором вы спрашиваете, носят люди, которые верят в это и хотят приблизить новую эру.
– И вы принадлежите к их числу? – уточнил я.
– Да. – Ответ был коротким и исчерпывающим.
– И как же вы собираетесь приблизить новую эру? – мягко поинтересовался я.
– Это можно делать по-разному. С помощью искусства, например. Кино. Театра… Мне ближе такой способ.
– А есть и другой способ?
Она еще раз взглянула на меня. Тем же странным взглядом.
– Ну, к примеру, можно воздействовать на людей напрямую… На их энергетику… На их подсознание… Но для этого надо самому обладать очень сильной энергетикой…
– И вы знаете таких людей? С сильной энергетикой? Которые бы разделяли ваши взгляды? – как можно спокойнее спросил я.
Я подумал, что сейчас она пошлет меня подальше, но она просто улыбнулась. И улыбка была немного усталой.
– Скажем так: я о них слышала. И они, насколько мне известно, делают свою работу. Пытаются улучшить энергетику того места, где живут они сами…
– И у них получится?
Заречная откинулась на спинку дивана.
– Не знаю, – проговорила она, не глядя на меня. – Я не пророк. Найдите какого-нибудь пророка и спросите у него.
– А разве есть пророки в наше время? – усмехнулся я.
Она играла ложечкой.
– Пророки есть во все времена. Я, например, слышала о каком-то старике. Похожем на бомжа… Говорят, что каждое его предсказание исполняется. Я даже пыталась найти его, но у меня не получилось. Может, получится у вас? – В третий раз она взглянула на меня тем же странным взглядом. – И давайте закончим, ладно? Мне скоро выходить, а я еще должна сделать массу дел…
Я допил свой чай, договорился о том, что Маргарита позвонит ей на сотовый и заедет для того, чтобы сделать несколько снимков, и встал.
18
Итак, адепты «Человека дня восьмого» сами искали старика. Это была очень интересная информация, и я пытался анализировать ее в такси. Когда я вернулся на конспиративную квартиру, Никанор сказал, что все это время действительно находился в комнате Заречной. Он похвалил мои способности интервьюера, ни слова не сказал о картине, что естественно, потому что она ни о чем ему не напоминала, а о самой Заречной божья коровка высказался в том духе, что она именно то, что нам надо. И она явно замешана в деле. Хотя я думал точно так же, но тон Никанора и выражение глаз мне не понравились. Я вдруг сообразил, что ничего толком не знаю об этом типе, тихом, как мышонок. Он был настолько серым, настолько неинтересным, всегда вел себя настолько отстраненно, что я так и не удосужился просканировать его. Просто инструмент, которого природа или Бог наделили уникальными способностями. Именно так я его и воспринимал. Я решил, что в ближайшие же дни исправлю свою оплошность и выясню, что же скрывается за этой неприметной формой. Хотелось сделать это сразу, но Никанор куда-то спешил.