Слишком хорошая няня
Шрифт:
— Представьте себя на ее месте. Ни одной родной души. Незнакомые места. Чужая квартира. И совершенно нечем заняться. Единственное светлое пятно в прошлом — это ее вечеринки, где она напивалась.
Александр вновь смотрит в сторону, сдвинув брови и явно обдумывая мои слова.
— То есть, ты хочешь сказать, что единственный рабочий вариант — забрать Дину себе? — говорит он, переводя взгляд на меня.
— Я ничего не говорю. Вы сами все видите.
Александр не отвечает. Он стоит и очень внимательно смотрит на
И молчит.
— Вы же помните, что наш контракт всего на три месяца? — осторожно спрашиваю я.
— Помню.
— Значит, за оставшееся время вам нужно найти няню. Я могу помочь с этим, у меня есть опыт подбора сотрудников.
— Няню, — говорит Александр. — Или жену.
Неожиданный вывод. Я давлюсь воздухом и быстро отпиваю остывший чай.
??????????????????????????— Уже есть кандидатки? — спрашиваю и получается как-то двусмысленно, потому что голос срывается и приходится снова запивать кашель чаем.
— Есть.
И он снова молча смотрит на меня.
Ну… Я только надеюсь, что это не Илона.
Дина не заслужила такую мачеху.
— С подбором жены помочь не могу, — старательно улыбаюсь я. — Это вне моих компетенций.
— А я думаю, что можешь.
22
Где-то под утро сквозь сон слышу звук открывающейся двери.
Ах да, я же забыла запереть замок…
Но проснуться невероятно сложно, поэтому, когда к моему боку прижимается маленькое теплое тельце, я просто накрываю нас обеих одеялом и сплю дальше.
В следующий раз меня почти будит зычный голос Александра.
— Дина! Дина! — в нем неподдельная тревога.
Дверь распахивается с треском, слышатся громыхающие шаги, которые тут же стихают.
Удивленное хмыканье — и дверь закрывается. Уже гораздо тише.
Спустя еще какое-то время над моим ухом раздается негромкое:
— Лара, я отменил все записи к врачам на сегодня, спите сколько хотите.
Тяжелая рука касается моего плеча, задерживается на пару секунд — и убирается.
Ну мы и спим.
От души — будит меня только выстрел пушки с Петропавловки, в этом доме его слышно даже сквозь закрытые окна.
Рядом сопит Дина, отжав себе полторы подушки и большую часть одеяла.
Надо же, я с детства терпеть не могла с кем-то спать, для меня мучение было оставаться в гостях, где нас с мамой укладывали на одну кровать. Даже думала, что замужем будет сложно — ну вот, кстати, и не вышла.
А тут с чужим совершенно ребенком проспала все на свете и еще бы пару часиков с удовольствием.
— Насколько я помню, — говорю я Дине, которая, не открывая глаз, тащит на себя одеяло целиком. — Нас сегодня освободили от психологов и прочих логопедов, так что мы завтракаем… то есть, обедаем и идем гулять! Как тебе идея?
Дина открывает один глаз и мотает головой.
Ну, я ее понимаю. На улице мрачноватая хмарь, дождь вперемешку со снегом — и вообще премьера самого мрачного петербургского сезона.
— Выпьем в парке какао с зефирками, — предлагаю я. — Только надо дома быстренько позавтракать, чтобы силы гулять были.
И это срабатывает.
Оказывается, Александр с утра успел еще и заказать нам завтрак в доставке. Правда, гурьевская каша с медом и орешками остыла, а мой кофе покрылся противной пленкой, но зато парочка круассанов справилась с нашим пробуждением.
Чашки, оставшиеся с ночи, так и стоят на стойке.
Я быстро споласкиваю их и убираю в шкаф.
Вчера все так и закончилось идеей Александра найти Дине маму — на этом мы оба ушли по своим комнатам.
Мне уже заранее не нравится эта затея. Ежу понятно, что налетят претендентки — кому не хочется богатого и красивого мужа? Александру будет хорошо — знай себе сиди, выбирай самую ухоженную и умелую. А с Диной что? Она еще от травмы не оправилась, а ей уже суют под нос мачеху. При живой-то матери.
Но это уж точно не мое дело, поэтому я промолчала ночью и обещаю себе молчать и впредь.
Прогулка в Летнем саду у нас теперь называется: «Пойти к Евгению Онегину». Дине очень нравится, когда я ей читаю Пушкина наизусть. Правда, я помню поэму невнятными отрывками, которых скоро перестало хватать, так что приходится доучивать на ходу каждое утро.
— К Онегину? — спрашиваю я, когда мы выходим из ворот и сворачиваем к каналу Грибоедова. — Или к императору?
К императору — в Михайловский сад. Можно еще в гости к Марсу, к Медному всаднику или, если тянет на долгие прогулки — на остров. В Новую Голландию, то есть.
Дина энергично кивает, и мы идем к изрядно облетевшему уже Летнему саду.
Каждую зиму я удивляюсь, какой он маленький — сквозь ветви видно Неву. И каждое лето он снова одевается в свежую зелень и становится таинственным лабиринтом, в закоулках которого гуляющих подстерегают сюрпризы в виде фонтанов, статуй, беседок, клумб…
— Вы опять похитили мою племянницу?
…и дядюшек.
— Снова вы! — приветствую я Роберта, который подкрался к нам на одной из аллей и вынырнул прямо из-за поворота.
— Отчего же так любезно? — смеется он, кивая Дине и протягивая ей руку.
— Я вам еще прошлое нападение не простила! — кручу носом я, на всякий случай придерживая девочку рядом.
— Так давайте я ускорю процесс! Пойдемте гулять, и я заглажу вину, — он низко кланяется Дине, и та смущенно прячется за меня, поглядывая оттуда одним глазом.
— Это как наша принцесса скажет, — отвечаю я. — Дина, хочешь погулять с дядей Робом?
— Дядей! — фыркает он.
— Ну кто ж вы ей еще? — развожу руками. — Ну что решишь, Дин?