Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)
Шрифт:
Кстати, это платье подарил ей именно я. Это саудовский бархат. Одежду из такого материала носят жёны шейхов. – Брайан снова сделал паузу. – Ты носишь её украшения и её одежду. Может, и бельё тоже?
Я вздохнула и убрала со лба волосы.
– Брайан, я не хочу ссориться, правда…
– Я тоже. Но мне не нравится чувствовать себя идиотом. Это не в моём стиле.
– Это очень глупая ситуация.
Он поднялся и подошёл к окну.
– Твоя правда – глупее не бывает. Никогда бы не подумал, что моей соперницей может стать женщина. А она ещё и использует меня в своих целях! Неслыханно! – Брайан спрятал руки в карманы
Пыталась задуматься над тем, каково мне? Или же тебе всё равно?! Точно так же, как и ей – просто очередной мужчина, их полно, просто надо уметь искать?! Да я бы бросил тебя к чёрту, если бы… если бы… не знаю…
Брайан присел на подоконник и сжал голову руками.
– У меня такое чувство, что я рехнулся. Эта женщина мне изменяет, а я спокойно на это смотрю и ничего не делаю!
Я подошла к нему и остановилась на расстоянии пары шагов.
– Не смотри на меня такими глазами, – проговори Брайан и, высокомерно подняв голову, повернулся ко мне в профиль.
– Милый… – начала я осторожно.
– Милый?! Вот как ты меня зовёшь?! Снимай эти побрякушки ко всем чертям! Ну? Что ты стоишь?!
Я расстегнула серьги, сняла браслет – и остановилась в нерешительности.
– Да что с тобой, Мадена? Ты не понимаешь английский?
Расстояние между нами Брайан преодолел за долю секунды – я даже не успела подумать о том, чтобы отойти назад. Одним уверенным движением он сорвал с моих плеч платье, сжал моё лицо в ладонях и заглянул в глаза.
– Я не собираюсь выбирать тебе подруг, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Но увлекаться этой женщиной не советую. – Он наклонился чуть ниже. – А если ты прикоснёшься к кокаину – я убью тебя. Поняла?
Я молча кивнула.
– Не слышу! Поняла?!
– Да. Брайан, ты делаешь мне больно!
– Прости, дорогая. Прости. – Он обнял меня и погладил по волосам. – Но я должен был тебе это сказать.
Я положила голову ему на плечо.
– Я не прикоснусь к наркотикам. Обещаю. Ты мне веришь?
– Конечно, верю. Может, я полный дурак – но я тебе верю… – Брайан коснулся пальцами моей щеки, наклонился и поцеловал. – Хотя – какая разница? Да сними ты это уже!
Замок колье почти бесшумно щёлкнул, и алая драгоценность, напоследок сверкнув, распласталась на бархате платья.
– Разве тебе завтра не надо на работу? – спросила я Брайана, который курил, сонно прикрыв глаза.
– Нет, – ответил он. – А у леди есть планы?
– Леди идёт на работу, но мне было бы очень приятно, если бы… если бы ты меня встретил.
Брайан приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.
– Может, леди хочет, чтобы я и ужин приготовил?
– Отличная идея! Я никогда не пробовала того, что ты готовишь.
– Надо же, – спокойно сказал Брайан, снова закрывая глаза и поудобнее устраиваясь на жёсткой диванной подушке. – А как леди будет со мной расплачиваться? Наконец-то покажет мне татуировку?
– Может быть, – ответила я, поднимаясь и потягиваясь –
– После таких обещаний джентльмену будет очень трудно сосредоточиться на приготовлении ужина.
Вдруг мой гость поднял голову.
– Чёрт, я совсем забыл! Я тебе кое-что принёс. Дай-ка куртку.
Я взяла со спинки кресла куртку, и Брайан достал из кармана атласный мешочек.
– Повернись спиной, – скомандовал он.
Отгоняя мучившее меня дежа вю, я пощупала новое украшение, после чего подошла к зеркалу – и восхищённо ахнула. Колье состояло из нескольких крупных камней и россыпи мелких, которые были скреплены в форме звёзд.
– Это… бриллианты? – осторожно спросила я.
– Да, – просто ответил Брайан, бросив на меня заинтересованный взгляд. – И они тебе очень идут. А бриллианты идут не каждой женщине. Несмотря на общественное мнение.
– Ты сошёл с ума! Ведь это стоит огромных…
– Для таких дотошных леди, как ты, там есть записка. Прочитай. И вопросов не будет.
В записке значилось следующее: "Женщине, которая для меня дороже и красивее всех бриллиантов мира". А ниже была подпись – две буквы: "Б.Ф". (Брайан) В ту пору, когда все мальчики мечтали о старшем брате, я мечтал о старшей сестре.
Ведь существует множество вещей, о которых брату рассказывать просто-напросто противопоказано. Как найти в себе силы для того, чтобы сообщить о позорном проигрыше в очередных соревнованиях? Или же поделиться страшной тайной – рассказать о ненависти к школьным урокам спорта (а я их ох как ненавидел – хотя бы потому, что мы постоянно делали одно и то же, и повторяющиеся упражнения очень быстро надоедали)? С братом, как с мужчиной, можно говорить только о победах. А вот сестре можно рассказать всё – она поймёт и поддержит.
Но в семье я, увы, был единственным ребёнком. И совсем не просто так. У моего отца было двое младших братьев – и он отлично знал, какие испытания выпадают на долю самого старшего. И, хотя его братья не добились в жизни такого успеха, как он (один из них был банкиром средней руки, второй – ювелиром с достатком гораздо ниже среднего), отец не верил в то, что эти "семейные сложности" формируют характер ребёнка и закаляют его волю.
– У меня будет единственный сын, – говорил он маме. – И я отдам ему всё, что у меня есть. Всё, что я смогу ему отдать. И не буду размениваться на других.
Не знаю, что по этому поводу думала мама – во всяком случае, с отцом она никогда не спорила. Не хотела или же просто не могла – для того, чтобы с ним спорить, нужно было иметь большую смелость.
Когда мама была на пятом месяце беременности, то её подруга, большой "знаток" по части определения пола ребёнка, сказала:
– Дорогая, у тебя будет девочка! По всему видно!
Думаю, не стоит даже пытаться описывать реакцию отца. Он был зол. Конечно, злился он только первое время – недели две от силы. Потом он уже и думать забыл о планах насчёт единственного сына и стал таким же, как миллионы счастливых мужей – звонил домой из университета по десять раз на дню, спрашивая, всё ли хорошо и пытался "слушать меня", приложив ухо к маминому животу. Он мог проводить за этим занятием часы – и, наверное, сейчас я отдал бы многое за то, чтобы увидеть его лицо.