Слишком идеально

Ортолон Джулия

Затем Эйми обратила внимание на стол, где лежали чертежи. Интересно, как обитатели замка намерены превратить его в резиденцию, пригодную для жизни? Посреди разбросанных чертежей и книг она заметила журнал «Глоуб». Вот уж что казалось здесь совсем не к месту!

На обложке красовался снимок темноволосого мужчины в темных очках. Он откинул голову назад, словно хотел отодвинуться от объектива. Заголовок гласил:

ПРОПАВШИЙ МИДАС КИНОБИЗНЕСА БЫЛ ЗАМЕЧЕН В ПАРИЖЕ.

Эйми решила, что журналист имеет в виду Байрона Паркса. Она не понимала, почему его прозвали голливудским царем Мидасом. Он не был ни продюсером, ни режиссером. Насколько Эйми

было известно, круг его занятий был довольно ограничен: он посещал вечеринки, ходил на премьеры и назначал свидания кинозвездам. Может, он получил это прозвище по причине своего богатства? Когда его изображали на обложках с какой-нибудь красавицей, заголовки обычно гласили, что такая-то актриса была замечена с миллиардером Байроном Парксом. На своем веку Эйми пролистала немало таблоидов и знала, что он сын легендарного кинопродюсера Хамилтона Паркса и французской модели Фантины Фоллет. В статьях утверждалось, что он унаследовал лучшее, что только можно было унаследовать от обоих родителей: огромный трастовый фонд отца и фотогеничную внешность матери.

Эйми не могла не признать, что он очень элегантно выглядит в одежде от лучших европейских дизайнеров и в солнечных очках. Однако на всех фото, которые она видела, Байрон Паркс имел на редкость скучающий вид. Даже на фото, запечатлевших развитие его последнего романа со звездой Голливуда Джулианной Мур. Еще совсем недавно эти фотографии были растиражированы во всех таблоидах.

Многочисленные фотографии всегда изображали эту сладкую парочку одинаково: свежая и бодрая Джиллиан, повиснув на руке Байрона, улыбалась в объектив и вся светилась счастьем, словно только что выиграла главный приз карнавала. Эйми, глядя на такие фото, только головой качала: что звезда нашла в этом тусовщике, уставшем от жизни? Не такая уж он и находка! Через некоторое время Джиллиан, по-видимому, тоже пришла к такому выводу. Сладкая парочка из-за чего-то крупно поссорилась. В результате Джиллиан дала Парксу пощечину прямо перед сотнями объективов. Сразу же после этого Байрон Паркс исчез из Голливуда. С тех пор о нем не было ни слуху ни духу.

Прошло уже полгода, а люди все еще гадали о его местонахождении.

– Я вижу, что ваше последнее место работы – агентство «Няня в дорогу», – произнес Ланс Бофорт.

– М-м? – Эйми отвела взгляд от журнала.

Но было слишком поздно – Ланс заметил, что ее так заинтересовало. Нахмурившись, он затолкал таблоид под чертежный набросок. Выражение его лица потеряло часть прежнего дружелюбия.

– Ваше последнее место работы?

– Ах да. Агентство «Няня в дорогу». – Эйми поморщилась от собственной лжи: она не работала в этом агентстве, а всего лишь являлась обладательницей франшизы, что давало ей право подбирать опытных нянь для путешествующей элиты. Если он об этом узнает, то поймет, что надолго она здесь не задержится.

– Вам раньше приходилось работать домработницей? – спросил он.

– Профессионально – нет. – По правде сказать, она и няней-то раньше не работала, если не считать недавней безумной затеи, которая была обречена с самого начала. – Но последние одиннадцать лет я вела хозяйство в доме своей бабушки, так как она очень слаба здоровьем. Уверяю вас, я очень быстро учусь. Я могу готовить, убирать и бегать по разным поручениям, если нужно. – Боже, что она говорит? Бегать по поручениям! При одной мысли о том, что придется блуждать по незнакомому городу, в сердце ее заполз холодок ужаса. – Я очень хорошая повариха.

– Да? – Ланс

окинул взглядом ее коренастую фигуру. Глаза его блеснули. Может, в этот раз то, что она такая пышка, сыграет ей на руку? Многие придерживаются ошибочной точки зрения, что полные люди более сведущи в кулинарии, чем худенькие. Похоже, Ланс тоже так считал. Он снова взглянул на анкету, и его энтузиазм несколько померк. – Хм-м-м… как я вижу, у вас нет рабочей визы.

– Женщина из бюро трудоустройства сказала, что поможет мне оформить визу, – заверила его Эйми. – Она отнеслась ко мне с большим участием.

– Нуда, нуда. – Он рассмеялся и откинулся на спинку кресла. Он так и излучал уверенность. Ах, как же Эйми завидовала таким самоуверенным людям! – Она сказала вам, почему нам так сложно найти работницу? Вернее, удержать ее?

– Нет. – Эйми нахмурилась. – Неужели эта работа такая трудная?

Ланс таинственно улыбнулся и повернулся на кресле. Косой луч солнца упал ему на лицо. Контраст яркого света и резкой тени придал его красивому лицу сходство с вурдалаком.

– Да нет… Все зависит от того, насколько вас может напугать то, что происходит ночью.

– Простите, я не совсем вас поняла. – Снова вернулась дрожь – на этот раз Эйми стало страшно по-настоящему. – Что происходит ночью?

Он смотрел на нее, прищурив глаза.

– Значит, она вам не рассказала. Вы ведь недавно на нашем острове?

– Да, совсем недавно.

– Ясно. – Он выразительно сдвинул брови. – Среди местных жителей бытуют разные глупые предрассудки.

– Глупые предрассудки?

Ланс оглядел комнату с таким видом, будто окинул взглядом всю крепость.

– Они считают, что хозяин этой чудовищной развалюхи – сам чудовище. – Он вновь взглянул на Эйми. Этот взгляд словно приковал ее к месту. – Но смею уверить вас, месье Гаспар такой же человек, как и мы с вами.

– Гаспар? – Любопытство Эйми боролось с суеверным ужасом.

– Так зовут человека, на которого вы будете работать.

– Но я думала, что буду работать на вас!

– Нет, нет. Я здесь даже не живу. – Судя по его интонации, Ланс ни за какие деньги не согласился бы поселиться в этом месте. – Я частный ассистент месье Гаспара. – Он указал на наброски и чертежи, раскиданные по столу. – Моя задача – подыскивать ему работников, которые могли бы реконструировать здание. Нелегкое это дело – ведь многие островитяне уверены, что в крепости водятся привидения.

– Привидения? – Несмотря на страх, в Эйми шевельнулся интерес. Ей всегда нравились истории о привидениях – по крайней мере о воображаемых привидениях. – Не может быть, чтобы люди всерьез этому верили!

– Представьте, верят. – Он развел руками, словно и сам в это верил и находил подобный предрассудок очень увлекательным. Затем со вздохом уронил руки. – К сожалению, с тех пор как приехал Гаспар, это место обросло еще более жуткими легендами. Живущие на острове прозвали его La Bete, Зверь.

– Но почему? Он что, такой злой?

– Он… обуреваем навязчивой идеей. У этого человека такое страшное лицо, что он терпеть не может показываться людям. Он приехал сюда в поисках уединения. Имея такие деньги, можно позволить себе жить отшельником.

– Он что, урод? – Эйми начинала испытывать к незнакомому Гаспару сострадание.

Ланс Бофорт неопределенно пожал плечами:

– Мне единственному разрешается его видеть. Могу сказать только, что понимаю, почему он предпочитает одиночество обществу. Иногда мне и самому тяжко на него смотреть.