Слишком красив и богат
Шрифт:
Он нежно провел пальцем по щеке сына и прошептал что-то на своем языке. Потом посмотрел на Айслинг и перешел на английский:
– Машина ждет на улице. Ты сможешь дойти?
– Да, я в порядке.
Они общались как чужие. Молчание по дороге домой изредка нарушало лишь сопение младенца.
Может, Джанлука не хочет ничего говорить при шофере, подумала Айслинг.
Они вошли в ее квартиру по-прежнему молча, как посторонние.
– Положить его в кроватку? – спросил Джанлука.
Она кивнула.
– Да. Я не
Айслинг не хотела кофе и была уверена, что он тоже. Но ей нужно было чем-то занять руки и мысли, чтобы не гадать, что он делает.
Она сняла жакет и пошла на кухню.
Как странно – заниматься чем-то обыденным.
Казалось, рождение ребенка перевернуло ее мир, все привычное стало для нее странным.
Она вернулась в гостиную и увидела, что Джанлука стоит у окна и смотрит на сад. Она почти виновато окинула его взглядом. Его темные волосы казались длиннее, чем обычно.
На глаза ей внезапно навернулись слезы.
Несмотря на все отчуждение, которое ощущалось между ними, она тосковала по той любви, которую он никогда не сможет ей дать.
Она с трудом улыбнулась.
– Кофе будешь?
Он повернулся. Она видела, что он помрачнел.
– Айслинг, я хочу, чтобы мы кое-что решили.
Она испуганно вздрогнула.
– Это не может подождать?
– Сколько? – воскликнул он. – Пока ему не будет шесть месяцев? Год? Пока ты не решишь, что готова поговорить? Но речь сейчас не только о тебе, Айслинг. Ты держала меня вдали от него, пока он рос внутри тебя, но так больше не будет. Сейчас нас трое. И лучше, если ты сразу привыкнешь к этой мысли.
Трое.
Он озвучил то, чего она больше всего хотела: чтобы ее сын рос в полной семье.
– Что ты хочешь обсудить, Джанлука?
Он только сейчас заметил, как измученно она выглядит. Ее кожа казалась почти прозрачной, и он засомневался, стоит ли начинать этот разговор сейчас. Но потом одернул себя. Он же не собирается заставлять ее идти вкалывать.
Он снова оглядел ее. Она заплела волосы в две косы, отчего казалась еще моложе. Ну, хоть ненавистный пучок исчез!
– Для начала его имя.
Айслинг согласно кивнула. С этим она еще могла справиться.
– У тебя есть еще предложения?
– А у тебя?
– Тебе решительно не нравится имя Джеймс?
Он помотал головой.
– Уильям?
Он рассмеялся.
– Мы оба знаем, что меня устроит только итальянское имя, mia bella.
Айслинг это прекрасно знала. И в его словах был толк.
С огромными темными глазами и черными волосами их сын не будет похож на какого-нибудь Джеймса или Уильяма.
– Хорошо. Какие твои предложения?
– Я думал, может, Клаудио? – осторожно предложил он. – Так звали моего отца. Мне оно нравится. А тебе?
– Клаудио, – повторила Айслинг, пробуя имя на слух.
Закрыла глаза и представила их сына.
Да, оно подходит ему.
Она открыла глаза и увидела, что Джанлука как-то странно смотрит на нее. Как будто ждет чего-то непредсказуемого.
– Да, оно мне нравится.
– Отлично, – повеселел Джанлука и подал ей чашку кофе.
Когда она потянулась за ней, он отметил, как налилась ее грудь, и внезапно почувствовал возбуждение. Желание подойти и поцеловать ее.
Разве мужчины могут хотеть женщин так скоро после родов? Джанлука постарался избавиться от этих мыслей.
Сейчас ему нужен здравый ум.
– Но кроме имени есть еще кое-какие вопросы.
Она поежилась.
– Какие еще вопросы?
– Перестань, Айслинг. Речь идет о будущем Клаудио. Ради интереса скажи мне, каким ты видишь его будущее?
Ей было странно слышать, что он называет их сына по имени.
Как будто младенец стал полноправным человеком.
– Я много думала об этом и пришла к выводу, что мы можем достичь обоюдного согласия.
Он приподнял брови. Виду нее был на удивление спокойный.
– Правда?
– Да. Пока я могу работать дома. А чуть позже выйду на неполный рабочий день.
Джанлука не верил своим ушам.
– А ты ничего не упустила?
– Что, например? – удивилась Айслинг.
– Как в этот безупречный план вписывается благополучие моего сына? – процедил он. – И какое место занимаю в нем я?
Слова «мой сын» прозвучали настолько яростно, что Айслинг испугалась. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы он подумал, что она будет ограждать от него сына. Но и постоянно надоедать ему просьбами и требованиями она не станет.
– Ты же понимаешь, что сможешь видеться с ребенком, когда захочешь! – воскликнула она.
– Как щедро с твоей стороны, – с легким сарказмом ответил он. – Только ты не учла расстояние между нами.
Айслинг кивнула, потому что ожидала этого.
– Да, ты живешь в Италии, а я в Лондоне. Ну и что? Ты сможешь видеть Клаудио…
Она не договорила, потому что он подошел к ней, сверкая глазами.
– Когда? Одни выходные за месяц? На летних каникулах? Мой сын будет расти, не разговаривая по-итальянски? И ты думаешь, что я смирюсь с таким положением вещей? – Он обвел рукой комнату. – Ждешь, что я позволю тебе растить нашего сын здесь?
– А что здесь не так? – обиженно спросила Айслинг. Она всегда гордилась своим жилищем. – Я не вижу ничего плохо в доме, где я живу.
– Я ничего такого и не говорил. Этот дом хорош для одинокой работающей женщины, но не для молодой матери. Здесь только одна спальня. У ребенка даже не будет своей комнаты.
– Сколько людей растят детей в Лондоне!
– Мой ребенок не относится к ним, – заявил Джанлука. – Если только ты не ждешь, что я куплю тебе дом. Ты на это намекаешь?
Она гордо вскинула голову.