Слишком много волшебников
Шрифт:
— Мы предполагали нечто подобное, — бодро сказал лорд Эшли, — и решили позволить Сиди аль-Назиру делать, что ему вздумается, и посмотреть, что из этого выйдет.
Мавр, все еще держа руки высоко над столом, пожал плечами.
— Что бы ни случилось, — сказал он, — уверяю вас, что этот волшебник больше на меня не работает. Однако имеющаяся у меня информация позволяет мне считать, что вам очень хочется его разыскать. Возможно, я смогу чем-то помочь вам в ваших поисках. Возможно, я сумею проинформировать вас о нынешнем местопребывании
— Боюсь, ваша информация слегка запоздала, милорд... — начал Дарси, но тут распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Джон Кецаль.
— Берегитесь! — закричал мечиканец. — Он передвигается! Он знает, что его предают!
Джон Кецаль еще не успел закончить, когда распахнулась другая дверь, малозаметная, расположенная позади стола Сиди аль-Назира. Мастер Юэн Макалистер обогнул стол и устремился к выходу. Между ним и свободой находился только лорд Джон Кецаль, и черный маг резко выбросил правую руку в сторону молодого мечиканца.
Джон Кецаль тоже вскинул руку, пытаясь отразить заклинание, но разве по силам ученику тягаться с мастером!.. Защитное заклинание мечиканца ослабило удар, но полностью его нейтрализовать, разумеется, не смогло.
Джон Кецаль пошатнулся и опустился на колени. Глаза его остекленели, он превратился в статую.
Однако его слабое сопротивление на миг задержало побег мастера Юэна, а дальше уже начал действовать опомнившийся лжекнязь Владистовский. Мастер Шон О'Лохлейн сорвал свою фальшивую бороду и позволил упасть на пол липовому моноклю.
Лорд Дарси при этом даже головы не повернул, но ему потребовалось все его самообладание, чтобы не отвести пистолета от Сиди аль-Назира. Мавр тоже оказался железным человеком. Он так и не оторвал глаз от дула направленного на него пистолета.
Между тем черный маг развернулся лицом к мастеру Шону и стремительным движением руки нарисовал в воздухе какой-то символ. Физиономия мастера Юэна искривилась в жуткой гримасе.
Дарси и все находящиеся в кабинете немедленно почувствовали психический удар. По-видимому, мастер Юэн после схватки на мосту не терял времени даром и все прошедшие часы потратил на подготовку защитных заклинаний.
На мгновение показалось, что мастер Шон О'Лохлейн, по которому был нанесен удар, тоже превратился в статую. Но ведь и он готовился к поединку. К тому же, у него было явное преимущество: он знал своего противника, а мастер Юэн мог только догадываться, с кем из членов Гильдии ему придется столкнуться.
Рука мастера Шона шевельнулась, начертила в воздухе встречный символ.
Мастер Юэн моргнул, стиснул зубы и извлек откуда-то из-под плаща длинный белый жезл.
Все остальные присутствующие в комнате не шевелились, даже лорд Дарси. Они сохраняли неподвижность отчасти из-за психического напряжения, разлившегося по кабинету, отчасти потому, что хотели увидеть исход дуэли между двумя мастерами-тауматургами, но главным образом из-за того,
Кроме мастера Шона, никто не понял, что за жезл достал мастер Юэн. Но мастер Шон, едва увидев его, сразу понял, что жезл изготовлен из берцовой кости человека, и мгновенно приготовил контрзаклинание.
Рассеянное действие заклинаний проявилось и за стенами кабинета. В игровых комнатах все на некоторое время застыли. Потом, без каких-либо причин, даже игроки высокого класса сделали очень странные ставки. Так, юный отпрыск богатого рода заказал игру, которая, в случае выигрыша, превратила бы поставленные им пятьдесят золотых соверенов в один серебряный.
А в кабинете аль-Назира лорд Джон Кецаль неожиданно сумел посмотреть в сторону, лорд Эшли потащил из ножен свою шпагу, сам Сиди аль-Назир слегка отшатнулся от стола, а рука лорда Дарси чуть дрогнула, по-прежнему держа «герон» тридцать шестого калибра нацеленным в лоб мавра.
Но мастер Шон отразил и это заклинание, созданное с единственной целью — толкнуть его на какое-нибудь глупое, рискованное действие.
Рисковать мастер Шон не стал. Решительно шагнув к мастеру Юэну, он твердо и холодно произнес:
— Именем Гильдии, мастер Юэн, сдавайтесь! В противном случае за последствия я не отвечаю!
Ответ мастера Юэна состоял всего из трех слов — яростных, энергичных и непристойных.
А потом выбеленный костяной жезл резким движением был направлен в сторону мастера Шона.
Но мастер Шон отразил и этот чудовищный психический удар. Без жезла, не имея ничего, кроме собственных рук, мастер Шон применил в схватке последний, самый эффективный жест.
Жест этот, однако, последним не стал, потому что мастер Юэн снова шагнул вперед и снова взмахнул своим белым, как мел, жезлом.
Потом он шагнул еще раз.
И еще раз взмахнул жезлом.
Новый шаг.
Новый взмах.
Еще один шаг.
Мастер Шон отошел в сторону, глядя на мастера Юэна.
Теперь взмахи жезлом были направлены не на маленького ирландца, а в том направлении, где он находился четверть минуты назад.
Мастер Шон глубоко вздохнул:
— Я, пожалуй, прерву его, пока он не воткнулся в стену.
Лорд Дарси по-прежнему держал на прицеле Сиди аль-Назира.
— Что он делает? — спросил он.
— Он пойман в петлю времени, милорд. Я завязал его мысли в узел. Они двигаются по кругу, оканчиваясь там, где начались. Он будет повторять бесполезное действие снова и снова, пока я не вытащу его из петли.
Несмотря на явно колдовские жесты черного мага, все почувствовали, что рассеянное действие заклинаний исчезло. Что бы ни происходило в зациклившемся мозгу Юэна Макалистера, оно не вызывало никаких магических эффектов.
— Что с лордом Джоном Кецалем? — спросил Дарси.
— Как только я освобожу его от заклинания на ошеломление, с ним все будет в порядке.