Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть
Шрифт:
Я купила билет подешевле. Поэтому и поезд был совсем не скорый. Добираться до Москвы ровно семь суток. Я понимала, что в столице меня никто не встретит хлебом с солью, но тем не менее мне казалось, что У МЕНЯ ВСЁ ПОЛУЧИТСЯ. Заходящие в поезд люди знакомились и задавали один и тот же вопрос:
– Девочка, а куда ты едешь?
– Москву покорять, – отвечала я с гордостью.
– А у тебя там родственники?
– Нет, никого.
– А к кому же ты едешь?
– В гостинице остановлюсь.
– Как же тебя мама отпустила?
–
Попутчики смотрели на меня с жалостью и писали мне свои адреса на всякий случай, заверяли, что я всегда могу приехать к ним в гости. У меня была целая кипа листков с адресами, и среди них ни одного московского. Хабаровск, Екатеринбург, Ярославль... Семь суток до Москвы ехала только я. Остальные выходили на различных станциях и желали мне счастливого пути.
В субботу я сидела ни жива ни мертва и кусала губы до крови.
– Деточка, будешь курицу? – спросила милая бабулька, севшая в поезд недавно. – У меня в сумке еще горячая лежит. Сама пожарила.
– Аппетита нет, – покачала я головой.
– Что-то случилось?
– У меня сегодня свадьба.
– Так почему же ты не на ней?
– Сбежала. И мне страшно представить, что там сейчас происходит.
– Сбежала с собственной свадьбы?
– Да.
– Деточка, ну так свадьбу можно было и отменить.
– Я не смогла посмотреть жениху в глаза и сказать ему об этом. Боялась, что он меня убедит оставить все как есть. Одним словом, Я БОЯЛАСЬ ОСТАТЬСЯ.
– Ты его любишь?
– Сама не знаю, что это – любовь или влюбленность.
– Так в нашем вагоне едет сбежавшая невеста, – услышал наш разговор мужчина с верхней полки. – Это дело нужно обмыть. Свадьба как-никак.
Через несколько минут на нижних полках уже сидели самые активные попутчики нашего вагона и пили за мою свадьбу.
– Деточка, а может, ну ее эту Москву, – бабулька положила на общий стол свою курицу. – Поехали ко мне. Я живу в деревне под Ярославлем, у меня дивный сад. Наешься яблок, груш, окрепнешь. А то что-то ты бледная и тощая.
– Нет. Я в Москву хочу.
Чем ближе мы подъезжали к Москве, тем сильнее меня охватывал панический ужас. Почему-то захотелось обратно, к маме... Но ведь я взяла деньги только в один конец. Я, конечно, понимала, что можно дать маме телеграмму и она пришлет денег на обратный билет, но для меня это было бы поражением.
Поезд приехал на Ярославский вокзал вечером. Темнело. Я постояла на перроне несколько минут, постаралась унять дрожь в коленях и вновь расплакалась от страха. Первый раз в жизни одна в таком большом городе. Стало страшно оттого, что одна, и некому протянуть мне руку помощи. Ни одной ниточки, зацепочки или знакомства. Первое, что я увидела, – большое высотное здание с надписью: «Гостиница “Ленинградская”». Подхожу к стойке администратора и вижу: «Мест нет». Не верю своим глазам и с ужасом смотрю на сидящих в зале людей, которые ждут, что освободится хоть одно место.
– Девушка, а свободных мест нет, – в одно мгновение рядом со мной очутился незнакомый парень.
– А что ж мне делать? – почти прошептала я.
– А ты откуда?
– Из Артема.
– А где это?
– Приморский край. Я только что на поезде приехала.
– У тебя есть кто-то в Москве?
– Вообще никого. Я не знала, что в гостинице иногда не бывает мест.
– Тогда можешь переночевать в моем номере.
– А это удобно? – взволнованно спросила я.
– А что неудобного? – развел руками тот.
– Не на вокзале же тебе ночевать. Если на вокзале удобнее, то ради бога.
– А у вас там две кровати?
– Да не переживай. Места всем хватит.
– Надо же, какой вы добрый. А говорили, тут никто и никогда не протянет руку помощи.
Молодой человек взял мою дорожную сумку и повел к себе в номер.
– А ты зачем в Москву приехала? – спросил меня он, когда мы поднимались на этаж.
– Артисткой хочу стать.
– А у тебя способности есть?
– Я балетом занималась. Танцую хорошо. А еще в народном театре в нашем городе играла. По пьесе Салынского «Барабанщица». Я играла Нилу Снежко.
– А кто это?
– Она была разведчицей в Великую Отечественную войну. Я когда у фашистов на столе танцевала, мне весь зал аплодировал.
– Ну заходи, разведчица, – незнакомец открыл дверь своего номера.
Я зашла и непонимающе воззрилась на большую кровать. Молодой человек поспешил закрыть дверь и как ни в чем не бывало произнес:
– Заходи, располагайся. Чувствуй себя как дома.
– Тут же одна кровать.
– Ничего страшного. Разместимся. В тесноте да не в обиде. Ну, что ты покраснела? Какие наши годы!
– Я не пойму, а где вы собрались спать?
– Да хоть на полу.
Почувствовав неладное, я выхватила у молодого человека свою сумку и злобно зашипела:
– А ну-ка открой дверь! Я думала, ты нормальный, помочь хочешь.
– Я и есть нормальный и действительно хочу помочь.
– Тогда какого черта привел меня в номер с одной кроватью?!
– Я думал, ты без комплексов.
– Придурок! Ты что думал, я за номер телом расплачиваться буду?!
– А почему нет? Я же у тебя многого не прошу. От тебя не убудет!
– Ах ты скотина! Отойди от двери, а то сейчас так орать начну, что милиция прибежит! Не веришь, что я орать умею?!
– Да ты сумасшедшая, что ли? Я же тебе по-хорошему предлагаю. Милочка, ты уже не в своей деревне. Ты в Москву приехала. Нужно идти в ногу со временем!
– Открой дверь, я сказала! Люди добрые, помогите! Грабят! Убивают! – закричала я что было сил.
Перепуганный незнакомец тут же открыл дверь и покрутил пальцем у виска.
– Иди отсюда, дура ненормальная.
– Сейчас милиция придет, ты мне за дуру ответишь!