Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть
Шрифт:
Моя первая любовь случилась в провинции, и я всегда буду благодарна своему городку за первый чувственный опыт. А моей любимой Москве... Москве я всегда буду благодарна за мои силы, за образ роковой женщины, за то, что я научилась улыбаться при любых обстоятельствах, даже когда испытываю душевную боль. За гордость, за то, что я никогда не терпела жалости по отношению к себе, и за то, что именно Москва сделала меня поистине сильной. Счастливый притягивает счастье, а несчастливый – горе, и эту истину мне не раз доказывала Москва. Теперь, спустя много лет, я москвичка. Степенная, любящая комфорт, уют и столичную жизнь, но в глубине души всегда останусь провинциалкой, дерзкой, изменчивой, сумасшедшей, преодолевающей любые трудности и до неприличия жадной до жизни.
Я часто вспоминаю свой маленький городок. Там люди живут спокойной размеренной жизнью. Они не хватают звезд с неба. Они добрые, милые, гостеприимные и не понимают, на кой мне сдалась эта Москва, она ведь и слезам-то не верит. Она бездушная и чужая. Они так думают, потому что ее не знают. Но стоит в ней немного пожить, и Москва засасывает, как наркотик, с которого ты уже никогда не сможешь соскочить. Ты прощаешь ей все. Терпишь от нее все, потому что ты ее по-настоящему любишь. А то, что Москва слезам не верит, – имеет полное право. Ей просто нельзя показывать свои слезы. Она любит улыбки. Смелые, открытые и дерзкие. И не уважает слабых. Она любит сильных людей!
Сейчас у меня есть любимый город, семья, творчество, бесконечные письма и любовь читателей... Ведь именно в Москве я стала писать, потому что мной было слишком много пережито, продумано и прочувствовано. И все-таки нет ничего лучше, когда я сижу в своем кабинете, закутавшись в цветастый плед, пишу свой роман, общаюсь со своей героиней и, делая глоток кофе, кручусь в своем кресле и смотрю в большое окно своего кабинета, через которое видна ночная Москва. Я смотрю на столичные огни, улыбаюсь и вспоминаю семнадцатилетнюю девчонку, которая семь суток тряслась в плацкартном вагоне и расплакалась прямо на перроне Ярославского вокзала, усиленно думая о том, что же нужно сделать для того, чтобы быть полезной этому городу. Теперь я знаю: надо очень много работать, иметь необыкновенную веру в себя, вольнолюбивую душу, жить с открытым миру сердцем и программировать себя на успех. А главное, необходимо верить и знать, что мы живем в мире безграничных возможностей и этот мир лежит у наших ног.
Итальянец снял Лиде квартиру, и она позвала меня жить к себе. Поначалу он звонил, затем звонки стали реже, а потом мужичок и вовсе исчез. Лидка погоревала и, позвонив ему в Италию несколько раз, вдруг узнала, что он, оказывается, женат, и прекратила его искать. Когда закончилась оплата за квартиру, мы съехали в комнату в коммуналке и поразились, в каких же условиях, оказывается, могут жить люди. Комната была чистая, но стоило из нее выйти... Прогнившие полы в коридоре, крысы, жуткий туалет. Совершенно непригодные условия для проживания. Да еще вечно пьяная семейная пара, которая постоянно грозилась друг друга убить, и нам, двум молоденьким девчонкам, вечно приходилось их разнимать.
В Москве я хваталась за любую работу. Устраивалась в различные фирмы за копейки, торговала шмотьем на Рижском рынке. Тогда таких, как я, называли фарцовщиками. Мы скупали шмотье из первых рук, продавали его на рынке, накручивая почти полцены. Появились первые деньги. Господи, чем же мы только ни занимались! Варили в больших кастрюлях джинсы. Когда они были хорошо отбелены, клепали на них этикетки и продавали как дорогие фирменные вещи. Продавали дефицитные в то время блоки сигарет. Таскали какие-то коробки. Затем бежали в ночной клуб, что располагался прямо в нашем доме, и мыли посуду. Уставали жутко. При этом я звонила маме и бойко рапортовала, что у меня все отлично, дела идут в гору.
И пусть мы слышали за спиной, что танки грязи не боятся. Пусть. Мы не обижались, скорее наоборот, собирались с силами и шли напролом. Мы просто очень сильно любили этот город, а любовь в этом мире оправдывает все.
А еще мы с Лидкой открыли новый для себя способ заработка – стали сдавать донорскую кровь. Мы сдавали на клетки крови и на плазму. За плазму платят больше. Мы считали этот способ обогащения благородным, ведь сданная кровь помогала кому-то выжить. Чем больше мы ударялись в подобные заработки, тем больше чувствовали себя нехорошо. Слабость, обмороки... Не успев толком отлежаться, вновь шли сдавать кровь. В результате обе заработали истощение и чуть не загремели в больницу. С данным видом заработка пришлось распрощаться.
Мы обе знали, что легко не будет. Нужно уметь преодолевать свои страхи перед неизвестным будущим и полностью меняться. Будут взлеты и падения, будут ложь и обман, но нужно пройти этот путь с чувством собственного достоинства и высоко поднятой головой. Чтобы не пропасть в Москве, надо обладать повышенным запасом прочности и жизненной энергии, не быть подверженной предрассудкам, не оглядываться на мнения других и привыкнуть к мысли, что никто ничего за вас делать не будет. Необходимы такие качества, как стрессоустойчивость, бесстрашие, умение рисковать, несокрушимый оптимизм и вера в себя. Некоторое время мне пришлось чувствовать себя инородным созданием, которое постоянно отторгают и испытывают на прочность. Я знала, мне предстоит долгий путь, ведь невозможно за несколько дней пересмотреть свои взгляды на жизнь. Необходимо избавиться от старых привычек и обзавестись новыми. Москва – это город не только больших возможностей, но и больших требований. Я поняла, что в Москве в первую очередь теряются люди, которые смотрят на мир сквозь розовые очки, верят в чудеса и поражают своей наивностью. Я знала, что необходимо быть предельно внимательной и осторожной. Ведь тут много мошенников, аферистов, карманников, а также других элементов преступного мира.
Никогда не забуду, как однажды я проиграла все наши деньги в наперстки. Всю ночь Лидка прорыдала в подушку. Я сидела на ее кровати и тупо смотрела в одну точку.
– Юля, как ты могла?! Мы же столько времени откладывали!
– Лида, сама не знаю, как получилось. Я же видела шарик. Знала, где он. Я отгадывала. Я видела, как другие люди выигрывают.
– Да эти люди подставные. Это свои, понимаешь?
– Ну откуда я могла знать?! Я же хотела как лучше. Думала приумножить наш капитал. Все получилось как под гипнозом.
– Легких денег не бывает.
– Это я уже поняла. Только не пойму, как они это делают. Ведь я видела шарик, а когда я на него показывала – все мимо.
– Они же мошенники. Профессионалы.
– Тогда почему их не заберет милиция? Они же обманывают людей.
– Потому что милиция их крышует.
– Как же так?
– Юля, ты в какой стране живешь? Открой пошире глаза.
– Лида, я верну наши деньги! Обещаю!
– Да ты с ума сошла! Забудь.
ГЛАВА 9
На следующий день я отправилась на то место, где проиграла деньги в наперстки, и подошла к бритоголовым ребятам.
– Ребята, деньги отдайте.
– Какие деньги?
– Которые вы вчера обманным путем забрали. У меня, между прочим, лишних денег нет. Мне они слишком тяжело даются.
– Слушай, иди отсюда подобру-поздорову.
– Уйду. Если деньги вернете.
– Послушай, подруга, у тебя что, проблем мало? Добавить?
– Это я тебе сейчас проблемы сделаю! У тебя лицензия на игровую деятельность есть?