Сломанное копье
Шрифт:
Райнер облизнул губы.
— Знаю, милорд…
Из приемной донеслись приглушенные ругательства и крики. Райнер различил звуки потасовки. Он покосился на дверь.
— Не обращайте внимания, капрал, — сказал Гутцман. — Это арестовали ваших людей. Прошу вас, продолжайте.
Райнер застонал. Он уже начинал сомневаться, не стоило ли ему с товарищами на выходе из шахты повернуть на север и просто бежать.
— Да, милорд, — глубоко вздохнул Райнер. — Знаю, что стоит мне заговорить, и вы решите, будто я не в себе.
— Да о чем ты бормочешь? — растерялся Гутцман.
Абель нервно рассмеялся:
— Он хочет поведать вам о двуногих крысах!
— О… — Гутцман покосился на Абеля.
— О крысолюдях, — Абель продолжал смеяться. — Гетцау хотел отвлечь вас этой байкой от своих преступлений. Крысолюди в шахте! Он… ну, он бы вас туда заманил, организовал бы небольшой обвальчик и сказал, что это несчастный случай.
Гутцман нахмурился:
— Вы об этом раньше не говорили.
Абель пожал плечами:
— Вы обвиняете меня, милорд?
Гутцман повернулся к Райнеру, подняв бровь:
— Это правда? Вы хотели использовать эту уловку?
Райнер мысленно проклял все на свете. Абель донельзя исказил его еще не произнесенные слова. Но выбора нет, остается лишь продолжать.
— Это не уловка, милорд. В тоннелях под шахтами собираются крысолюди. И они планируют атаковать форт.
Гутцман рассмеялся, с изумлением глядя на Абеля.
— Вы были правы. Он нам тут сказки рассказывает. Уму непостижимо. — Гутцман обернулся к Райнеру. — Сударь, отчего вы упорствуете? Крысолюди? Вы что, ничего получше придумать не могли?
— Они существуют, сударь. Сегодня я видел их собственными глазами, более того мы с ними сражались. У меня на одежде их кровь. Запах, который оскорбляет ваше обоняние, принадлежит им.
Гутцман смотрел на него ярко-голубыми глазами, словно пытаясь заглянуть в душу.
— Вы не похожи на безумца…
— Это еще не все, сударь. Я должен… — Райнер откашлялся и продолжил: — Возвращаясь из их тоннелей, мы наткнулись на отряд этих крыс, беседующих с человеком. Мы подкрались ближе и обнаружили, что это Шедер.
— Что? — Гутцман грохнул кулаком по подлокотнику кресла. — Сударь, вы заходите слишком далеко. Как смеете вы чернить имя командира?
— Он предает вас, милорд. Похоже, крысолюди хотят превратить Аульшвайг в свои зерновые угодья, и Шедер обещал им легкую победу над вами, чтобы они могли пройти по перевалу. В обмен они обещали все золото прииска. Причина…
Гутцман хохотал до слез.
— Теперь я вижу, вы псих. — Он повысил голос и крикнул сквозь дверь: — Нейхофф!
Стражник тут же появился на зов.
— Генерал?
— Приведите командира Шедера, он должен это
Гутцман откинулся в кресле.
— Вы не знаете Шедера. Во всем мире не хватит золота, чтобы соблазнить этого старого сигмарита предать Империю. Он любит ее больше самой жизни. Если бы он собрался предать меня, то не ради золота, а чтобы я не уходил.
— Я лишь повторяю, что слышал, сударь, — сказал Райнер. — Никаких обвалов в шахте нет. Он закрывает ее, чтобы крысолюди могли использовать свои землечерпалки, которые раньше включали лишь по ночам, весь день сегодня и всю предстоящую ночь, дабы расширить ход в шахту для осадных машин. Завтра, когда стемнеет, они планируют напасть на форт.
Гутцман побагровел.
— Довольно, довольно же. Землечерпалки? Осадные машины? Верить в крысиный народ — уже безумие, но полагать, что они в состоянии построить столь сложную технику?
— Милорд, пожалуйста! — взмолился Райнер. — Подумайте, зачем мне рисковать собственной жизнью ради того, чтобы сообщить вам какой-то бред? Я уже обнаружил доказательства, найти которые мне поручил Манфред. Мне известно, что вы хотите дезертировать из Империи и помочь Каспару узурпировать трон брата. Известно и о поставках золота.
— Ты!.. — глаза Гутцмана вылезли из орбит. — Замолчи, дурак!
Райнер проигнорировал его.
— Если бы я хотел предать, я бы нашел способ убить вас и сбежал бы на север с тем золотом, которое вы прячете в ящиках в третьем тоннеле.
Абель вскинул голову, и Райнер это заметил.
На висках у Гутцмана вздулись вены.
— Тебе все известно?..
— И все же я пришел предупредить вас, а ведь так легко было бы получить целое состояние и благорасположение Манфреда.
— Но… — сказал Гутцман, — но крысолюди?
В дверь постучали, и вошел Шедер.
— Вы хотели меня видеть, генерал?
— Шедер, входите, — Гутцман вытер лоб и собрался с духом. — Я… я решил, что вы должны увидеть того, кто вас обвиняет.
Райнеру показалось, что Шедер слегка побледнел. Значит, командир узнал его в тоннеле и, несомненно, считал, что черные крысы убили его. Однако он тут же пришел в себя.
— Капрал Майерлинг? В чем это он меня обвиняет? — Шедер наморщил нос. — И почему это он так пахнет?
— Он утверждает, что вы в сговоре с крысолюдьми, которые живут под шахтой, собираетесь овладеть фортом и превратить Аульшвайг в… как вы там сказали, сударь? Зерновые угодья? И что вы все это сделали ради золота, хранящегося в шахте.
Шедер долго и громко смеялся, но внезапно остановился, когда понял, что Гутцман не разделил с ним веселья.
Он нахмурился.
— Простите, генерал. Либо этот малый безумен, либо он несет околесицу с какой-то целью. В любом случае он опасен и должен быть посажен под арест, пока не попытался причинить вам вреда. Неужто вы ему верите?