Сломанное время
Шрифт:
– Кто?
– Какая разница кто. Ты меня спроси, кто за пачку чая здесь это не сделает. Только я да ты…
– Зачем ты мне это говоришь?
– После того как пришьют тебя, пришьют и меня.
– Я не верю тебе… Это какая-то разводка… – Гоша беспомощно водил рукой по одеялу и слушал, как нервно стучит сердце. – Зачем ты мне это говоришь? Ведь я и так уже тебе верил. Правда, не знал, зачем тебе нужна эта вера…
Бес открыл глаза:
– Я видел…
– Что ты видел?
– Когда тебя сюда везли, я о тебе уже все знал. Положено… Что тебя послали за большие бабки искать нефть. Ты взял напарника. Нефть вы нашли, но помимо нефти отыскали еще кое-что. Между тобой и напарником возникла ссора, и ты пристрелил его из ружья. Вот так…
– Это неправда.
– А сегодня я лег спать… И увидел, как все было на самом деле.
– Как ты мог увидеть? Говори яснее.
– Ты меня не гони, зэк, – повысил голос Бесилов. – Я закрыл глаза и все увидел. Вас двое. Второй – мужик с усами, ниже тебя ростом, в серой куртке. Бур вместе с породой вывернул кусок металла. Легкого и слепящего глаза… Вы ковыряли его до вечера, но так и не смогли понять, что это за металл. И тогда твой дружок предложил сообщить работодателю, что нефти здесь нет, и указать на другое место. Ведь какая разница, где будут стоять вышки? Качать-то все равно из этого хранилища… А этот участок он предложил выкупить и начать разработку по добыче металла, которому не нашлось места в списке известных. Вас ждали большие деньги.
– И что было потом?
– А потом между вами вспыхнула ссора. Ты требовал сдать находку в НИИ и выполнить обязательства перед работодателем. Твой друг обезумел и требовал хорошей жизни. А потом окончательно ополоумел и сорвал со стены сторожки ружье. Ты отнял его, но он схватил топор. Ему нужно было тебя убить. Ты был лишний… А труп можно было списать на еще не окрепший ледостав… И тогда ты, защищаясь, выстрелил. Где я ошибся?
Гоша сидел и теребил мочку уха. Все это Бесилов мог узнать из материалов уголовного дела. Ложь о «видении». Зачем она?
– Во время драки твой приятель сорвал с шеи крест и закричал, что вера его здесь и закончилась. Ему сорок, а он не видел за свою жизнь ничего, кроме молотка и рюкзака. Он хотел лучшей жизни. Он сорвал с шеи крест и швырнул его в печку.
Этого Бес не мог знать. Об этом за минованием надобности Гоша не рассказывал ни на следствии, ни в суде.
– Я видел это, – упрямо повторил Бес, перевернулся на спину и нащупал на тумбочке сигареты.
– Как ты мог это видеть?!
Бесилов смотрел в потолок долго.
– Я бежал с тобой.
– Куда бежал?.. – не понял Гоша и растерялся. Ирреальность этого разговора вызывала в его голове звук, похожий на стон комара.
– Это было уже, – Бес рывком поднял свое тело над кроватью. – Это уже было, понимаешь, идиот?! Я уже разговаривал с тобой здесь, ночью! Ты сидел напротив, а я тебе это говорил! – Посмотрев по сторонам в каком-то сумасшедшем запале, он распахнул тумбочку и вынул оттуда тетрадь. Написал что-то и швырнул обратно.
«Он спятил, – ослепило Гошу. – Вся жизнь в лагере… Он сошел с ума!»
– Ты искал не нефть, ты искал другое. Металл, который привел тебя сюда! И ты его нашел! Но после убийства ты скрыл все приметы того места. Кусок металла положил в тубус, а тубус отдал старику, который жил неподалеку. Ты попросил его отправить находку на твой домашний адрес. Умно! В крайнем случае, посылку вернут обратно отправителю, а старики в тех местах шельмовать не будут! Это значит, что старик будет хранить тубус у себя вечно! Пока ты его не заберешь! А потом ты связался с Большой землей и сообщил о несчастном случае. Но вел себя при этом страннее странного, видимо. Так что люди, заплатившие тебе за поиск якобы нефти, тебе не поверили. Им нужен был тот металл…
– У меня болит голова…
Бес дотянулся до Гоши и обеими руками схватил воротник его куртки.
– Сиди и слушай, таинственный узник! Слушай, иначе я кликну Членореза, и он тебя прикончит! – В глазах Бесилова светился ужас.
Гоша почувствовал, как ему под майку, холодя кожу, забирается страх.
– Тебя убили бы, если бы знали, где металл. И убьют, как только узнают. Им нужен этот кусок вещества, но не нужен ты. И поэтому ты доехал до колонии, где к тебе приставили меня. Я должен узнать, где твой тайник, где твой тубус… Но сегодня я увидел, как мы с тобой бежим из зоны. В ассенизаторской машине, что приходит сюда каждый четверг. Я заплатил водителю, и он не стал закачивать цистерну до краев. Мы забрались в нее и выехали с территории…
– Правда? И чем закончился наш побег?
– Я нас выдал, когда машину остановили менты.
– Ты хочешь, чтобы я поверил в этот бред? Что тебе от меня нужно? Чтобы я сошел с ума в первый же год отсидки – ты это хочешь?! – Гоша, не владея собой, схватил Бесилова за отворот куртки и рывком подтянул к себе.
Бес моргнул и тихо приказал:
– Открой тумбочку и прочитай, что я написал в тетради.
Гоша отпустил Беса, поморщился, как при плаче, и закрыл лицо руками.
– Открой и прочти! – повысил голос Бесилов.
Усмехнувшись, Гоша распахнул тумбочку, поднял с блока «Парламента» завалившуюся в угол тетрадь и прочитал: «Штобы я сошел с ума в первый год отсидки ты это хочишь?»
– А все потому, что мы уже были здесь и говорили об этом. И тогда мы решили бежать. Но я тебя выдал. Когда мы были уже почти на свободе… Поэтому беги один, парень. Если я узнаю правду о железяке, которую ты нашел, мне конец. Что здесь, что на воле. А ты, скорее всего, не сука. Потому – беги. Я все сделаю.
Гоша ему не верил. Бесилов это чувствовал.
– Когда я тебя увидел впервые… Так вот, в глазах у тебя, Гоша, тоска. Тоска, перемешанная с желанием либо поскорее умереть, либо свалить. Ты когда-нибудь видел взгляд рыси в зоопарке? Она изо всех сил делает вид, что ей безразлично все и вся, а в глазенках такое желание порвать сетку и убежать… Такое, что я, Гоша, когда бываю в зоопарке, никогда не подхожу к ее клетке. От греха подальше, – Бесилов прикурил и лег. – Ты попал в чужую среду, как в воду. И в этот момент очень легко совершить глупость. Здесь не бывает ничего просто так, в противном случае все давно бы уже перебили конвой и ушли по домам. Ворон, вон, о борще мечтает. Если повезет, то поест. Когда отсидит за убийство прохожего и его четырнадцатилетнего сына. Но Ворону наплевать, у него третья ходка. Если он не загнулся сразу и до сих пор сохранил в глазах блеск и радость сегодняшней жизни, то ему и этот девятерик боком не выйдет. Он опять вернется сюда, потому что здесь его дом. А у тебя дом за тысячи километров отсюда. Ты не жилец в клетке. И еще у тебя есть тайна. А потому… Вали-ка ты отсюда, иначе я свихнусь… И мой тебе совет – терпи до последнего. Даже когда уже не будет сил, когда свет померкнет. Когда легкие вот-вот посинеют от недостатка кислорода – терпи. Потому что это твой единственный шанс.