Сломанные ангелы
Шрифт:
– Правда? А я было подумал, что вы с ним…
– Ну… – несколько секунд она смотрела на языки пламени. – Он красивый сукин сын.
– Вы были знакомы до раскопок?
Таня отрицательно качнула головой:
– До раскопок никто никого не знал. Археологов назначают, и остается лишь надеяться на лучшее.
– И вас назначили на раскопки в Дэнгрек, так? – осторожно спросил я.
– Нет, – она втянула голову в плечи, поежившись как от холода. – Я мастер Гильдии. Могла поехать на обычные раскопки, стоило захотеть. Я выбрала Дэнгрек. Остальных назначили в скрэчеры. Мои резоны остались им непонятны. Зато они были молоды и полны энтузиазма. Но, кажется, лучше копать
– И каковы были ваши резоны?
Наступило продолжительное молчание, и я тянул паузу, проклиная себя за прокол. Вопрос, казалось бы, искренний: почти все, что я мог знать о Гильдии археологов, происходило из популярных статей и хаотичных сведений об успешных раскопках. Пока я ни разу не сталкивался с мастером Гильдии, а рассказ Шнайдера скорее всего представлял урезанную версию из их с Таней постельных разговоров.
Теперь мне требовалась полная версия. Но если Вордени и хлебнула лиха, пока находилась в лагере, этим лихом были допросы. И теперь даже интонация моего голоса могла ударить по психике, как боевая граната.
Пока я соображал, как спасти ситуацию, Таня нарушила молчание сама. Голос прозвучал так же невыразительно.
– Вы пришли из-за корабля? Менде… – она запнулась. – Шнайдер вам рассказал?
– Да, но я мало что понял. Вы действительно нашли проход?
– Не специально. Но думаю, в таком событии был определенный смысл: оно должно было произойти рано или поздно. Вы читали Вышински?
– Что-то слышал. Теория узловых пунктов, так?
На лице женщины появилась едва заметная улыбка:
– Теория узловых пунктов не принадлежала Вышински. Ему приписывают это, как и остальное. Вышински лишь предположил, и, между прочим, наряду с другими, что все до сих пор открытые нами факты о марсианах свидетельствуют о гораздо более раздробленном в сравнении с нашим строении их общества. Ну, вы знаете эти данные: крылатые и плотоядные существа, произошедшие от ветви некогда оторвавшихся от земли хищников. И ничего напоминающего культуру поведения стаи, – слова шли потоком. Казалось, Вордени бессознательно переключилась на чтение лекции:
– Это предполагает необходимость значительно большей зоны доминирования индивидуума, чем у людей, а также отсутствие потребности в общении. Если интересуетесь, представьте поведение хищных птиц. Одинокие и агрессивные. Вообще то, что они хотя бы начали строить города, свидетельствовало об осознании необходимости преодолеть собственные генетические ограничения. Наверное, так поступали и люди, стараясь обуздать ксенофобию, свойственную стадному поведению. В отличие от остальных экспертов Вышински верил: такие исконные тенденции могут подавляться лишь в целях расширения ареала всей группы. В дальнейшем, с прогрессом технологий, процесс неизбежно пойдет вспять. Вы меня не слушаете?
– Помедленнее, пожалуйста, – на самом деле никакого дискомфорта я не испытывал. Кое-что из фактов мне приходилось слышать и раньше, в той или иной редакции. Важно, что по мере рассказа Вордени постепенно раскрепощалась, и чем дальше продолжалась ее история, тем выше становились шансы на устойчивую ремиссию поведения. Уже в самом начале «лекции» Таня пыталась жестикулировать, она явно оживлялась, а на лице появился интерес. Таня Вордени постепенно выходила из небытия.
– Вы упомянули теорию узловых пунктов, но это лишь побочный продукт, настоящий отстой! Чертовы Картер и Богданович! Они украли часть работ Вышински по марсианской картографии. Видите ли, в чем дело: судя по картам, у марсианской цивилизации не существовало единого центра. Где бы ни находились исследователи этой культуры, они обнаруживали себя в центре всех раскопанных ими звездных карт. Любое поселение стояло непосредственно в центре собственных карт и выглядело самой крупной точкой, независимо от реального размера города или важности функций. Вышински утверждал: это не должно нас удивлять, учитывая остальные имеющиеся данные о способе мышления марсиан. Для чертившего карту марсианина его позиция в момент создания карты казалась действительно самой важной. Все, что сделали Картер и Богданович, – это придали астронавигационным картам немного рационализма. Назвавшись центром, каждый марсианский город также предполагал собственную гегемонию в масштабах всей культуры. Сама по себе планета Марс не значила в этой культуре ничего, не неся объективной роли в качестве центра. Марс был точкой на картах, таким же пунктом пребывания, возможно, недавнего пребывания, как все. А истинно важные роли принадлежали совершенно иным поселениям, – Вордени обратила на меня презрительный взгляд:
– Вот в основном вся теория узловых пунктов.
– Кажется, вы не слишком в нее верите?
Она выпустила в ночное небо струю дыма:
– Я? Нет. Как в свое время сказал Вышински: «Ну и хрен с того?» Картер и Богданович воистину попали пальцем в небо. Принимая во внимание факты, открытые Вышински, следовало видеть лежавшее на поверхности: концепция гегемонии лежит вне понятий, свойственных марсианам.
– Охо-хо, – да-а…
Снова еле заметная улыбка, на сей раз чуть более выразительная:
– С этого момента пошла политика. Вышински выступил с сообщением. Он заявил, что раз марсианская цивилизация такова по своей сути, то нет и причин полагать, будто их материнская система имела какое-либо значение в данной системе ценностей. Цитата: «… являлась бы абсолютно существенной в контексте построения знаний из базовых концепций», конец цитаты.
– Мамочка, откуда мы появились? Да, что-то вроде этого.
– Именно это самое. И в это место на карте мы можем ткнуть пальцем. Вот откуда мы пришли! Однако поскольку то, где мы находимся сейчас, имеет реально гораздо большее значение в понятии нашей сегодняшней жизни, ясно, что роль материнского мира обратно пропорциональна расстоянию до него.
– Не могу представить, что Вышински хотя бы раз думал отказаться от своих, по существу, несовместимых с принципами гуманизма взглядов. Нет?
Вордени пристально уставилась на меня:
– Ковач, а много вы вообще знаете о Гильдии?
Я отмерил большим и указательным пальцами показавшийся честным отрезок:
– Извините, предпочитаю объяснять наглядно. Сам-то я с Харлана. Майнора и Грецки посадили, когда мы подрастали. Водился с бандитами. Лучшим способом самоутверждения была надпись, сделанная в людном месте краской из баллончика. Что написать, мы учили наизусть. «Несовместимо с принципами гуманизма», – так говорили про приговор Грецки. По-моему, это стандартная формула Гильдии для сокрытия результатов исследования.
Она отвела глаза:
– Пожалуй, да. Была одно время. Нет, Вышински не стал бы играть такую партию. Он любил марсиан и даже преклонялся перед ними. Это он признавал публично. Именно поэтому вы слышали о Вышински лишь в связи с теорией узловых пунктов. Почти все им найденное присвоили другие, отобрали все находки до последней и отдали их Картеру и Богдановичу. А эти проститутки отработали своим хозяевам по полной программе. Из-за параноидальных фантазий, представивших марсиан сверхцивилизацией, готовой обрушиться на человечество, Протекторат получил от Объединенных Наций семипроцентный рост бюджета.