Сломанный ангел
Шрифт:
Парни, помнится, чуть ли не истерику закатили, когда узнали, где им предстоит прикрывать Сунан. Понабрали в итоге ножичков покрупнее, со слезами оставив пушки дома.
Сунан и сама первое время ощущала себя в Корее непривычно. Нервировало безрассудство местных граждан, забывающих ключи в машинах, оставляющих без присмотра свои вещи в магазинах.
Парни часто жаловались, что чувствовали они себя в Сеуле, точно волки, попавшие в монастырь — до зубовного скрежета все чинно и безопасно. Святыми корейцы, безусловно, не были. Хватало и сексуальных домогательств, коррупции, проституции и мелких бытовых краж.
Работать в таких условиях — точно на сцене, где весь зрительный зал битком забит полицией.
Учитель стрелковое оружие откровенно недолюбливал. «Убить можно тысячью способами, — говорил он, — пистолет был и остается оружием лентяев. Шумный, заметный. Пока вы будете его доставать, снимать с предохранителя, нож вашего противника уже будет торчать из вашего лба. Единственные два преимущества, которые пистолет имеет перед ножом — это расстояние и количество пуль. Но если от вас до цели меньше пяти метров — используйте нож».
Сунан была в целом с ним согласна, если бы не одно «но». В пистолете не один патрон, а больше пары ножей сложно носить на себе. Вдобавок, Сунан не была уверена, что господин Сон не увернется от брошенного ею ножа. Пушка же давала, пусть и ложное, но ощущение собственной безопасности. Опять же, глупо идти на встречу, где все оппоненты вооружены чем-то серьезнее, чем пара ножей.
Тот же учитель говорил, что убийство — это провал. Если дело дошло до ликвидации, значит, это проигрыш. Того же врага разумнее использовать, а не уничтожать.
Умом Сунан это понимала, но предпочитала простые отношения без сложных закулисных игр. Вот только в мире сноба убийство — не просто провал, а худший из возможных. Зато интриговать и подставлять друг друга можно до бесконечности.
Взять, например господина Сона и деда. Явно ведь между ними что-то было, а приветствовали друг друга вежливыми улыбками.
Сунан так и не решила: вмешиваться и собрать информацию на опасного знакомца или проигнорировать угрозу? Уж не ради ли своей безопасности председатель решил оставить ее в семье? Но услуги профессионального телохранителя стоят дешевле, чем откуп от семьи, да и нет у Сунан опыта охраны. Или ему нужен телохранитель, которому будет открыт доступ везде? Например, на сегодняшнюю вечеринку? Это правда, внучка может сопровождать даже на личные встречи, а если заявиться с телохранителем, решат, что у старика серьезные проблемы или он впал в маразм и страдает паранойей. Что же… версия, как версия.
— Председатель, — окликнула, когда тот собирался скрыться в кабинете, — вы не хотите мне ничего рассказать?
— Что же? — нахмурился старик.
— Например, о господине Соне и вашей сделке? Вам ведь угрожают? Так почему бы не открыть карты? Раз уж я рядом, было бы разумно знать, с какой стороны нанесут удар.
— Чтобы отойти и не мешать? — ехидно ухмыльнулся председатель. — Думаешь, я не вижу, как ты меня ненавидишь? Прекрасно вижу, но ты мне нужна, девочка. А пока ты мне нужна, делаешь то, что я хочу и не задаешь лишних вопросов. Но раз ты решила проявить обо мне беспокойство, можешь попросить награду. Что хочешь?
Сунан с трудом удалось сдержаться. Так хотелось подойти и… Нет, убийство не выход, как бы
— Хочу чуть меньше контроля. Мобильник, ноут и разрешение проводить свободное время без лишних глаз и ушей.
— Лучше туфли попроси или сумочку, — не согласился председатель, — на остальное — нет.
Крышкой гроба хлопнула дверь, похоронив надежду. Впрочем, Сунан не очень-то рассчитывала, что председатель сдастся так быстро.
Дохляк возник сбоку, со сладенькой улыбкой протянул руку: — Сама слышала, тебе отказали, так что будь хорошей девочкой, верни своему парню телефон.
— Не тошнит, копаться в чужом белье?
Сунан щелкнула застежкой на клатче. Бросила мобильник в подставленную ладонь.
— В твоем — я готов копаться вечно, — заверил ее Дохляк.
Сунан хмыкнула, состроила брезгливую гримасу и удалилась в свою комнату.
Четверка друзей собралась в бильярдной. Ши Вон разбил шары, но единственный продолжил игру, остальных интересовало другое.
— Уверен, твоя сестра сказала правду, и татуировки не было? — допытывался Мин Ен.
— Вот сам ее и спроси, — огрызнулся Джунг Су, — я предупреждал, Чжи Хен может откинуть любой номер или соврать. Но платье Сунан меняла, значит, у нее была возможность подсмотреть. Или сговориться с Сунан.
— Демоны, я сойду с ума от этой девчонки, — простонал художник, взлохмачивая бывшую когда-то идеальной прическу.
— На следующей неделе в школе соревнования пловцов. Можно включить Сунан в отборочный тур. Кстати, не знаете, почему она не ходит на плавание?
— Какое-то освобождение, — пожал плечами Мин Ен, — я не вдавался в подробности. Оно действует уже года два.
— Ясно. Тогда попробуем включить якобы по ошибке, а я попрошу кое-кого присмотреть за Сунан в женской раздевалке. Заодно и проверим слова Чжи Хен.
— Детский сад, — донеслось от стола, и друзья повернулись к Ши Вону, — удалить татуировку — дело получаса. Не там ищем.
— У тебя есть другие идеи?
— У меня есть, — вклинился Джунг Су, — я проверил: Сунан Чи этим летом была во Франции и в Швейцарии. Что если обмен прошел там? И в Корею вернулась ненастоящая Сунан.
— А настоящая — все еще в Швейцарии? — вскинул брови Мин Ен.
— Или в любой другой стране Европы, — пожал плечами Джунг Су, — там же не границы, а решето.
— Слишком сложно. Скорее всего она осталась именно в Швейцарии. Можем попробовать поискать ее следы. Кто-то наверняка заметил двух одинаковых девушек из Кореи. Они должны были общаться, иначе Сунан не удалось бы столь незаметно занять ее место в школе.
— Ты слишком много хочешь от европейцев, — фыркнул Чан Ук, — для них мы на одно лицо.
— Поискать стоит, — кивнул Джунг Су, — я займусь соц сетями. А что у тебя? — взглянул на Мин Ена. — Смог что-то нащупать?
— Нет, — покачал головой Мин Ен, — ничего. Говорить с ней бесполезно. Я будто шагаю из ледяной воды в кипяток. Кажется — вот она, Сунан, а потом словно тенью накрывает, и я ни в чем не уверен. Предки, как же я ненавижу Грязнушку. Ненавижу за то, что отобрала мою девушку. От одной только мысли, что мог танцевать с настоящей Сунан Чи, внутри все горит и хочется помыться. Меня словно на две части раздирает. Одна верит — это моя Сунан, а вторая сомневается и требует проверки.