Сломанный клинок
Шрифт:
– Не высыпаешься? – спросил я сквозь смех.
– Да куда там. Витар гоняет на физподготовке, как будто завтра война, лекции и лабораторные без конца, а тут ещё и ты, – отмахнулся Леха, зевая во весь рот. – Ты чего копаешься так долго? Выписка уже полчаса как состоялась. А на дворе почти вечер. Не успеем ведь! Я ведь просил собраться заранее!
– Мундир не могу застегнуть, – признался я и замолчал, не зная как объяснить получше. – Ксо! Пуговица отлетела!
– Надо хоть научить тебя материться, что ли, а то эти твои японские матерки… Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. Значит, мне не показалось, ты за время реабилитации прилично набрал в весе. Тебя чем
Я тут же съехал на то, как меня тут лечили и кто. Доктора на самом деле были мэтрами своих профессий. Собрали как конструктор «Лего», даром что для этого администрация школы специально пригласила целителей князя-покровителя данного учебного заведения. А дальше начались их поначалу непонятные мне танцы вокруг моей тушки.
Я – одаренный, ранга «ветеран». Официально, разумеется. До «выгорания». Род Хаттори достаточно древний, чтобы иметь собственное камонтоку и высокий уровень наследственности в передаче могущества потомкам, чего я не избежал. Реальные умения и энергетика еще в четырнадцать достигли моего потолка на ближайшие лет десять, как утверждали все специалисты, гарантируя прорыв на следующий уровень примерно к двадцати пяти годам. Учитель в двадцать пять! А после «выгорания» максимум, что мне грозило, – ранг воина. Но после клинической смерти наступили неожиданные изменения.
Меня просветили чуть ли не насквозь, собрали кучу анализов и клятвенно, подтвердив слова силой, пообещали предоставить оригиналы материалов исследования. Тот дядька, что руководил консилиумом, вообще намекал о двух молодых учёных, готовых присягнуть новому владетелю, дабы на правах личных целителей иметь возможность изучать обнаруженный ими феномен.
Зашифровав неизвестную аномалию кучей сугубо медицинских терминов, мы договорились отложить этот разговор до лучших времён.
– Я готов! Пора сваливать из этого царства шприцов и пробирок! – блеснул я домашней заготовкой, уводя разговор в другое русло.
– С идиомами у тебя хорошо. И со сленгом. А вот с нецензурной бранью надо поработать. Обогатить лексикон. Заведем тебе блокнот специальный, для записей, дабы перлы народной мудрости не прошли мимо ушей бесследно и незамеченными, – забубнил он себе под нос. – Кстати, я тоже хочу, чтобы на мне такие опыты поставили. Куда писать заявление на прием, не знаешь?
Эта его черта мне импонировала настолько, что из-за неё, собственно, мы и сошлись накоротке так быстро. Его неиссякаемый оптимизм и неплохой юмор скрасили совместные занятия лучше, чем что бы то ни было. А если вспомнить домашнюю еду, контрабанду из сигарет и плеер, которые он мне притаскивал, то ему уже памятник надо было ставить. Странные они были, эти скифы-кочевники, раз у них такие противоречивые потомки.
Леха вдруг встрепенулся и хитро посмотрел на меня, явно желая что-то ляпнуть. Я смилостивился над ним и приготовился:
– Говори уже, не тяни кота за причиндалы.
– Тут поступило предложение. В массы. Не от меня, сразу говорю. Памятник хотят воздвигнуть, в честь спасителя первой красавицы школы…
Памятник?! Написанные на лице чувства послужили нехилым таким ускорением для старосты, и он затараторил:
– Ты ведь одиозная личность. Иностранец, весь такой таинственный, раненый герой. Хотя на самом деле их интересует другое. Видел я этот проект, когда они подписи собирали. Древнегреческий стиль, а значит, Наталья Александровна там будет… ай! Ты чего дерешься? Тоже мне защитник чести и достоинства… ай!!!
– Балабол ты потому что, Лешенька, – ответил я, прицеливаясь для третьего силового подзатыльника. – А может, лучше в глаз?
– Не надо. Леша хороший, – захохотал он и свинтил от меня по коридору, промчавшись прямиком к регистратуре.
Медсанчасть в ВКШ была вполне себе полноценным госпиталем. Многие занятия приводили к разного рода травмам, вплоть до тяжелых, и обстановка была соответствующая, то есть всё включено. Бюрократия подразумевалась априори, в чем я убедился, подписав целую кипу непонятных документов об отсутствии претензий и прочих нюансах медицинского делопроизводства. Ситуацию ехидно комментировал Леха, забалтывая между делом симпатичную медсестру и одаривая её шоколадками. Тремя подряд. На третьей она сдалась и милостиво урезала количество бумаг вдвое, начеркала номер телефона на бумажке и, на прощание, игриво расстреляла рыжего Казанову из серых глаз. И признаться честно, я хотел бы обладать подобным умением.
Басовитое урчание движка Лехиного автомобиля внушало уверенность и спокойствие – казалось, что мы сидим внутри огромного механического зверя, заботливого и внимательного к нашим желаниям, быстрого и при этом безопасного. Умение британцев создавать такие чудеса автопрома, как RangeRover Velar, неоспоримо и непревзойденно, а мой товарищ оказался довольно опытным водителем. Поездка по городу превратилась в увлекательное и комфортное путешествие. Прожив в Сибирске довольно долгое время, я так толком и не видел этого города.
Вид из окна авто открывался шикарный и во многом непривычный после Японии.
Нет, отбросьте сразу же всю азиатскую экзотику, дело не в ней. Привыкнув к тому, что город – это скопление коробок из бетона, металла и стекла, а в богатых кварталах в основном расположены особняки с приличной прилегающей территорией, я был не готов к обрушившемуся на меня великолепию: широкие улицы с просторными тротуарами, вымощенными цветной узорной плиткой из камня; невысокие, максимум в пять этажей дома, выстроенные в роскошном имперском стиле, с коваными оградами и лепниной, с черепичными крышами и огромными окнами; множество разномастно одетых людей, неторопливо идущих куда-то по своим делам. Провинция, одним словом. Не глухой таежный угол, как презрительно называли подобные места в стольной Москве, а провинция великой империи Рарогивичей, достаточно просвещенная и не тронутая уродливыми идеями современности. И ведь я почти всё это видел, ночной вариант, так сказать, но разница была ошеломительной. Два абсолютно разных мира.
Сибирск был достаточно старым, имел несколько веков истории и занимал важное место в – экономике Российской империи – его удачное расположение на пересечении торговых путей поневоле сделало его идеальным местом для встреч, переговоров и заключения сделок. Полноводная Обь, на обеих берегах которой он раскинулся, питала своими более мелкими артериями всю Южную и Западную Сибирь, делая земли более доступными для освоения и не только. Город был богат. Неприлично богат.
Во многом это было заслугой князей Морозовых, стоявших у истоков основания и безраздельно властвовавших долгие века. Единственный небоскреб, этакая башня власти, принадлежал княжескому роду и тоже не особо выбивался из стилистики века девятнадцатого, что в общем и целом создавало всему городу притягательный флер древности и загадочности.