Сломленная
Шрифт:
Не так я представляла себе свой первый раз. Все должно было быть иначе. Музыка, свечи и любимый человек. Один. Не двое. Наверное, мне еще повезло: к моим насильникам не присоединился их друг. Но он позволил им делать со мной то, что их чертовой душе угодно! Он наблюдал и получал от этого удовольствие! Ненавижу. Ненавижу их всех! Никогда не забуду их лица и гадкие усмешки. В голове беспрерывно звучат голоса, и всякий раз, закрывая глаза, вижу этих подонков. Снова и снова вспоминаю, как они заставляли меня кричать, стонать и шептать их имена. Эти мерзкие руки и губы коснулись каждого миллиметра моего тела, оставляя после себя тошнотворное ощущение. Я была безвольной куклой, с которой можно вытворять все, что угодно.
Если сначала пыталась сопротивляться и умоляла отпустить, то позже меня накрыло безразличие. Каким-то чудом полностью отгородилась от внешнего мира и, сжав зубы, терпела издевательства. Это продолжалось до раннего утра, пока я не потеряла сознание и тем самым спаслась от дальнейших мучений.
Я пролежала без сознания весь день, и сейчас за окном снова ночь. В любую минуту в комнату могут вломиться и опять воспользоваться моим телом. Хочется домой, но не знаю, как после пережитого смотреть в глаза близким людям. На мне навсегда теперь клеймо жертвы изнасилования. Окружающие будут сочувствовать, родные – жалеть, а я – чувствовать отвращение к самой себе.
Прямо сейчас я не ощущаю ничего, кроме физической и душевной боли. У меня не осталось слез, чтобы плакать, и сил, чтобы хоть как-то бороться. Сильнее обхватываю колени и облизываю израненные губы. Я уже привыкла к металлическому вкусу во рту из-за прокусанных щек и языка. Боюсь даже представить, как жутко выгляжу сейчас. Вся в синяках и с разбитыми губами, размазанной косметикой, красными от слез глазами, спутанными волосами, в порванном платье и с кровавыми потеками на ногах – такое способно возбудить только больного на голову извращенца. Животное, которого, кроме физического удовольствия, ничего больше не интересует в жизни.
Тишину, успокаивающую мое разбитое состояние, нарушают громкие шаги. Моментально съеживаюсь и сильнее вжимаюсь в темный угол комнаты. Неужели этим скотам не хватило целой ночи, чтобы насытиться?! Я не позволю больше мной пользоваться, как бездушной куклой! Хоть у меня и не осталось сил, но я буду бороться. Надеяться на то, что меня отпустят, нет смысла. Я представляю для них опасность, потому что не забуду их лица, даже если сильно этого захочу. Мне известно достаточно историй, чтобы понять: меня не отпустят живой и будут пользоваться до тех пор, пока есть интерес и аппетит.
Щелкает дверной замок, и на пороге появляется Руслан. Мне даже мысленно противно называть этого урода по имени.
– Очнулась, куколка? – опирается плечом о дверной косяк и делает несколько глотков из бутылки.
Неспешными шагами преодолевает расстояние между нами и приседает передо мной на корточки.
– Сегодня ты только моя. – Вздрагиваю, когда он касается ладонью моей щеки. – Ни с кем не придется тебя делить.
Странно, что такие слова дают мне надежду на спасение. Если в доме остались мы вдвоем, нужно всего лишь сбежать от этой сволочи. Но шанс у меня не такой уж и большой. Только если я усыплю его бдительность…
– Можно мне тоже выпить? – спрашиваю охрипшим голосом.
Смотрит на свою бутылку, которая оказывается пустой, а затем снова переводит на меня взгляд.
– Конечно, детка, – ухмыляется и, опираясь о стену, поднимается на ноги, – пойдем вниз.
Пропускает меня вперед и идет следом. С большим трудом спускаюсь по ступенькам на первый этаж, ощущая дикую боль по всему телу. Особенно между ног. Ума не приложу, как я собираюсь сбежать, если на это совершенно нет сил. Надеюсь, несколько глотков алкоголя помогут мне и хотя бы немного притупят боль.
Сажусь на диван и стараюсь выглядеть как можно спокойнее. Кидаю взгляд на дверь. Выход совсем близко. Парень не должен что-либо заподозрить, иначе план провалится – останется только гадать, что со мной сделают.
– Держи, – протягивает стакан с коричневой жидкостью и падает рядом на диван.
Его рука сразу же оказывается у меня на бедре и пробирается к израненному месту. В горле моментально образовывается ком, который я пытаюсь проглотить, залпом осушив стакан с обжигающей жидкостью.
– Ты такая сладкая, – шепчет мне на ухо и кусает мочку.
По телу пробегают мурашки, но не от удовольствия, а отвращения. Еще чуть-чуть – и я снова разрыдаюсь. Хочу домой. Очень-очень сильно хочу домой. Поэтому я должна взять себя в руки и воплотить свой план в жизнь.
Ставлю стакан на стол и, глубоко вдохнув, кладу свою ладонь на руку подонка. Раздвигаю ноги, позволяя ему дотронуться до меня, как он и хотел.
– Кошечка хочет поиграть? – припадает к моей шее, оставляя мерзкие поцелуи и засосы. – Я знал, что ты быстро войдешь во вкус.
Закусываю поврежденную губу и мягко отталкиваю от себя эту сволочь. Он думает, что я изголодалась так же, как он… Отлично. Пусть так и думает, ведь этого я и добиваюсь. Резким движением оказываюсь у него на коленях и стараюсь не смотреть в глаза. Вместо этого перебрасываю волосы на одну сторону, оголяя декольте и шею. Ненасытное животное сразу же впивается губами и зубами в мою грудь. Испускаю стон, окончательно отключая мозг парню, и незаметно тянусь к большой стеклянной бутылке, которую он поставил рядом с собой.
– Скоро ты пожалеешь о том, что вы с дружками сделали со мной, – произношу с уверенностью в голосе.
– Что? – поднимает на меня взгляд.
В этот момент вскакиваю с коленей, с силой замахиваюсь и бью его по голове. От такого удара парень сразу же отключается. Я с ужасом смотрю на свою руку и то, что осталось от бутылки, а затем снова перевожу взгляд на своего насильника. Вокруг него рассыпана куча осколков. Замечаю, как по лбу парня стекает тонкая струйка крови. Надеюсь, я его не убила. Даже если и так, мне уже все равно. После того, что они со мной сделали, это слишком легкое наказание.