Сломленные души
Шрифт:
Я отпускаю ее руку и быстро отхожу назад, поворачиваясь к кухонному острову.
— Что еще нам нужно для обеда?
Я слышу тихий вздох, когда она открывает шкаф позади меня.
— Кастрюлю побольше.
Ася ходит по кухне, собирая все необходимое и нарезая овощи, а я все это время за ней слежу. Мне нравится, что она здесь, в моем доме, гораздо больше, чем следовало бы. Она открывает ящик рядом со мной и тянется внутрь, но замирает с вытянутой рукой. Я смотрю туда и вижу, что там стоят два разных сорта муки.
— Это одно и то же. Просто разные фирмы, — говорю я.
— Я знаю. — Она кивает,
Несколько мгновений я жду, что она выберет, но когда замечаю на ее лице разочарование, беру ее за запястье и подтягиваю ее руку к упаковке слева.
— Может, эту?
— Спасибо, — бормочет Ася, достает муку и идет к плите.
Она злится на меня, но это к лучшему. Даже если закрыть глаза на разницу в возрасте, мы ведь из двух совершенно разных слоев общества. Нельзя поддаваться искушению и позволить, чтобы между нами что-то произошло. Я и так нахожусь на тонкой грани, и с каждым днем мне все труднее себя сдерживать. Временами мне хочется, чтобы Ася позвонила своему брату, чтобы он приехал за ней, потому что, когда она находится так близко, мне кажется, что я вот-вот сгорю. Но так же часто мне хочется самому найти ее брата… и избавиться от него, пока у того не появилась возможность отнять ее у меня.
Глава 14
АСЯ
Кутаясь в пальто, я смотрю на входную дверь.
Гляжу на нее уже больше часа. Первые десять минут — с середины гостиной, затем сделала два шага к ней и остановилась. Итак больше часа ушло на то, чтобы дойти до двери, шаг вперед — смотрю на дверь, шаг вперед — снова смотрю. Взявшись за дверную ручку, моя рука дрожит. Прикусив нижнюю губу, я открываю дверь и выхожу из квартиры.
У Паши квартира находится на третьем этаже, и большинство жильцов пользуются лифтом, поэтому лестничная площадка свободна. Я спускаюсь по лестнице мелкими шажками. Подвиг нешуточный, если учесть, как сильно трясутся ноги.
Паша ушел два часа назад на встречу с паханом, так что скоро должен вернуться. Конечно, мне стоило бы его дождаться, но больше не могу выносить это чувство беспомощности. Я уже больше месяца прячусь в его квартире, как будто преступница, и наконец решила, что с меня хватит. Я выйду из здания и прогуляюсь по кварталу. Одна. Сейчас три часа дня, что может случиться? Просто небольшая прогулка, совершенно обычное дело, и тут же вернусь обратно. Мы уже несколько раз выходили с Пашей на улицу. Со мной все будет в порядке.
Дойдя до фойе, я машу рукой охраннику, сидящему за своим столом, и иду к выходу. Благодаря стеклянной раздвижной двери я могу видеть людей, идущих мимо по тротуару. На подходе к двери на меня накатывает волна тошноты, которая по мере приближения становится все сильнее. Дверь отъезжает в сторону. Я сглатываю желчь и в два шага преодолеваю последний барьер.
Я выхожу на тротуар. Останавливаюсь и смотрю на небо, наслаждаясь солнечными лучами на лице. Не так уж это было и трудно.
Кто-то проходит мимо меня, задевая рукой мое плечо. Я вздрагиваю и замечаю пожилую женщину. Она огибает угол и скрывается из виду. Меня мутит, руки и ноги все еще слегка дрожат, но оказавшись
Рядом с домом раздается смех: группа детей забегает внутрь здания. Слева продуктовый магазин, куда заходит и выходит много людей, и я решаю повернуть направо. Я уже практически дошла до угла, когда впереди остановилось такси и из него вышел мужчина. Я останавливаюсь и наблюдаю, как он достает с заднего сиденья сумку с ноутбуком. Он в черном костюме с белой рубашкой и темно-серым галстуком под расстегнутым пальто. Сердце колотится с удвоенной скоростью. Дыхание сбивается. Такси отъезжает, мужчина перекидывает ремень сумки через плечо и идет в мою сторону. Я делаю шаг назад. Потом еще один. Мужчина продолжает идти, и с каждым его шагом дыхание у меня становится все более сбивчивым. Я разворачиваюсь и бегу.
Люди. Слишком много людей. Они все на меня смотрят. Я врезаюсь в чью-то грудь. Меня хватают за плечи, вероятно, чтобы удержать, но такое чувство, будто когти впиваются в плоть. Я кричу и, как только меня отпускают, возобновляю бег.
ПАВЕЛ
— Что-нибудь узнала та официантка, которая спит с Душку? — спрашивает Роман.
— Нет, — отвечаю я. — Он говорил о каком-то конфискованном грузе и жаловался, что его жена тратит слишком много денег на туфли. Но это все.
— Я знаю Душку уже пятнадцать лет. Он мастер интриг и безжалостен, когда дело касается бизнеса. Но он никогда не стал бы заниматься торговлей людьми. Мы что-то упускаем из виду, какую-то связь. — Он поворачивается к Дмитрию. — Что насчет людей, которые следят за зятем Душку?
— Ничего.
Роман ударяет ладонью по поверхности стола.
— Как зовут того парня, которого Юлиан посылает выполнять поручения? Бэсим?
— Беким, — говорит Дмитрий.
— Вот он. Я хочу, чтобы Михаил с ним побеседовал. Кто-то посмел послать наемников в клуб Братвы и убить наших людей с целью заставить замолчать, казалось бы, никого. А значит, на карту поставлено очень многое. Мы выясним, кто виновен в смерти Юрия, и я лично с ним расправлюсь.
— А если это Душку все же организовал? — спрашиваю я.
— Тогда он умрет. И смерть не будет ни быстрой, ни красивой. Девушка, которая живет у тебя, что-нибудь рассказала?
— Она сказала, что у человека, который ее схватил, не было акцента. Он назвался ей Робертом, но это имя может быть вымышленным.
— Я попрошу Максима достать фотографии людей Душку. Сможет ли она его узнать?
— Возможно.
— Хорошо. Когда ты планируешь отвезти ее к родственникам? Она живет у тебя уже месяц.
Я невольно напрягся. Я всегда был честен с Романом. До сегодняшнего дня.
— Она не говорит мне свою фамилию и не дает их номер, — вру я. — У меня нет возможности найти их, пока она не скажет.
— Отлично, — рявкает Роман. — И как долго ты собираешься оставаться в этом незапланированном отпуске? Клубы сами по себе не работают.
— Я забрал все необходимое из офиса и работаю дома. Костя занимается тем, что я не могу делать удаленно.
— Хорошо. Но в следующую субботу ты мне нужен в «Байкале». У меня встреча с украинцами. Они хотят с нами договориться.