Слоны Ганнибала
Шрифт:
Фабий стоял в окружении своих ликторов, каждый из которых был чуть ли не на голову выше его.
— Римский народ облек меня огромной властью, — сказал Фабий, указывая на ликторов. — Вы видите эти фасции с воткнутыми в них топорами? Но знайте, что вам не угрожает ни смерть, ни позорное наказание. Я готов простить ошибку каждому из вас, но не себе. Одни боги могут решить, достоин ли я той власти, которую мне доверили сенат и римский народ. Я отправляюсь в Рим, чтобы, по обычаю предков, вопросить богов об их воле. В мое отсутствие вами будет командовать Минуций.
Диктатор повернулся и медленно зашагал к преторию. Воины провожали его взглядом. Среди них был и Гней Невий. Но Гней Невий, казалось, ничего
79
легенда рассказывает, что Эней по дороге из Трои в Италию остановился в Африке на месте Карфагена, где правила Дидона; после отъезда Энея Дидона покончила жизнь самоубийством
ВТОРОЙ ДИКТАТОР
Нет, это не было то хорошо знакомое многим время Конса [80] , когда над полями плывет веселый гул голосов, когда сверкают серпы и от их прикосновения валятся спелые колосья, когда на гумнах громоздятся золотые холмы соломы, а по дорогам громыхают повозки, запряженные сытыми, украшенными гирляндами цветов мулами и лошадьми.
Пуны покинули свой лагерь ночью. В руках у них были фалькаты и веревки. Они крались к чужому полю, чтобы снять чужой урожай. Но те, кто срезал колосья и связывал веревками снопы, были не жнецами и вязальщиками, а ворами, и их ждала смерть, достойная воров. Об этом позаботится сам Конс.
80
Конс — римское божество урожая; у римлян 21 августа, во время сбора урожая, отмечался праздник Конса — консуалии, во время которых украшались цветами рабочие лошади и мулы
Поистине эта ночь должна быть отмечена белым камешком [81] . Когда пуны, нагруженные снопами, были почти у ворот своего лагеря, над их головами засверкали мечи. Стоявшие в засаде воины Минуция напали на врагов, рассеяли их, обратили в бегство.
Слух об успехе Минуция быстро достиг Рима. Народные трибуны, и среди них родственник начальника конницы Метилий, решили собрать плебеев для обсуждения государственных дел.
— На форум! На форум! — кричали глашатаи, обходя улицу Башмачников, кварталы Булочников, Медников, Позолотчиков, площади Слесарей и Гончаров [82] .
81
римляне отмечали счастливые дни белым камешком
82
ремесленники в Риме жили кварталами, которые часто назывались по профессиям ремесленников
Люди в туниках, вымазанных глиной и сажей, с руками в тесте и копоти, с волосами, подвязанными шнурками, покидали мастерские и узкими, извилистыми улицами текли к сердцу города — римскому форуму.
— Квириты! — торжественно начал свою речь Метилий. — Поздравляю вас с победой. Начальник конницы Марк Минуций вчера напал на неприятелей, опустошавших селения Апулии. Убито свыше сотни пунов и еще столько взято в плен. Наши воины показали, что они научились не только строить укрепленные лагеря и отходить без потерь, что считает своей главной заслугой диктатор Фабий, но и умеют обращать врагов в бегство.
Площадь вздрогнула от рукоплесканий. Сенаторы, окружавшие Фабия, съежились, испуганные этим выражением неодобрения диктатору. Но сам Фабий стоял в той же невозмутимой позе.
— Теперь вы знаете, кто виноват в наших бедствиях, в горе, которое обрушилось почти на каждую семью. Нобили с самого начала затеяли эту войну, чтобы лишить народ всех прав и подчинить его власти одного человека. А теперь они умышленно затягивают войну, чтобы сохранить власть Фабия. Стоило Фабию ненадолго покинуть войско, и одержана победа. А если мы откажемся от диктатора и изберем в консулы достойных людей, пунам не продержаться в Италии и одного дня.
Гул одобрения прокатился по площади.
— Верно! — кричали плебеи. — Долой Медлителя!
Под возмущенный рев толпы на трибуну пробирался Фабий. Народ не дал ему говорить, заглушая слова его свистом и выкриками: «Трус! Предатель!» Это было невиданное зрелище единодушного осуждения его плана ведения войны. Терпение плебеев иссякло. Поля крестьян опустошены отрядами Ганнибала, горожане страдали от дороговизны, неотступной тени войны. Народ требовал решительного сражения с Ганнибалом, и среди римских сенаторов находились люди, которые поддерживали это требование. Все чаще называлось имя Теренция Варрона, обещавшего положить конец войне.
Наконец Метилию удалось успокоить толпу.
— Я не буду отвечать на вздорные обвинения, — начал диктатор. — Я оставил Минуцию войско с тем, чтобы он не ввязывался в сражение. Он нарушил приказ и будет наказан моей властью. Больше мне нечего сказать.
Поднялся невообразимый шум. Всем было известно, что диктатору дозволено заключать граждан в оковы и казнить их без суда.
— Квириты, не выдавайте Минуция! — кричал Метилий. — Лишим Фабия власти и вручим ее тому, кто хочет спасти Рим!
В этот день народ принял невиданное в истории Рима решение: Минуций был избран диктатором с теми же правами, которыми обладал Фабий.
Фабий тайно от всех покинул Рим и отправился к своему войску. Он застал своего бывшего подчиненного раздувшимся от непомерной гордости.
— Давай будем командовать по очереди, — предложил он Фабию, — день я, а день ты.
Фабий отрицательно покачал головой.
— Лучше разделим легионы, — ответил он. — Я оставлю себе первый и четвертый, ты возьми себе второй и третий.
— Будь по-твоему, — охотно согласился Минуций. — Только знай, что я не буду прятаться от врагов. Где только возможно, я стану их бить и преследовать.
— Это твое дело, — холодно ответил Фабий. — На то ты и диктатор. Только не забывай, что ты одержал победу над Фабием, а не над Ганнибалом.
Так в Апулии появилось два римских лагеря, в каждом из которых было по два легиона. Ими командовали враждующие римские полководцы. Это узнали пуны. Ганнибал зорко следил за действиями римлян, выжидая своего часа.