Слова

Джейд Эшли

Я возвращаюсь к Уокеру.

– Прости. Кажется, я немного отключилась.

Он не поднимает взгляд.

– Мне нужно больше времени.

Хотя я восхищаюсь его желанием справиться самостоятельно, но я здесь для того, чтобы наставлять его и убедиться, что он на правильном пути.

– Все в порядке. Я оценю твои ответы и что-нибудь посоветую, если будет нужно. Таким образом, увижу, с чем ты испытываешь затруднения, и разработаю план действий, чтобы направить тебя в нужное

русло.

Феникс сжимает челюсть.

– Я еще не дочитал эту чушь.

Не знаю, смеяться ли мне, потому что он меня дурачит… или беспокоиться, потому что он читает уже больше часа.

Это пятистраничное эссе. Не книга.

– Эм-м…

– Мне нужно больше времени, – процеживает Феникс сквозь зубы.

Подняв руки, я отступаю.

– Без проблем.

Я снова подхожу к инструментам, только теперь концентрирую внимание на том, как Феникс читает. Не сомневаюсь, что он сосредоточен: это видно по тому, как он хмурится, просматривая лист. Однако замечаю, что он так и не продвинулся дальше первой страницы.

Меня охватывает ужасное чувство, но я выбрасываю его из головы, поскольку это смехотворно.

Разумеется, Феникс умеет читать. Он же выпускник. Наверняка кто-нибудь бы уже заметил, будь он неграмотен.

И тем не менее… Он все еще просматривает ту же страницу. Выглядит так, будто он изо всех сил пытается понять, что там написано.

Я смотрю на телефон. Сейчас больше одиннадцати.

Когда я снова подхожу к Фениксу, в моем животе скручивается комок нервов.

Я бы ни за что на свете не стала смеяться над человеком с ограниченными возможностями. Однако мне нужно знать, с чем я имею дело, чтобы помочь.

Если я вообще могу помочь ему в данный момент.

Сев рядом с ним на футон, я осторожно касаюсь его колена.

– Феникс?

– Что? – В его глубоком голосе слышится враждебность.

Я удерживаю его взгляд.

– Хочу, чтобы ты понял. Я ни за что на свете не стану тебя осуждать. – Я вырываю эссе у него из рук. – Но ты читаешь уже очень долго.

Я жду, что он объяснится, но этого не происходит.

– Ладно. Давай перейдем к вопросам.

Взглянув на список, я зачитываю первый.

– Какими великими открытиями знаменит XVI век?

Это вопрос с несколькими вариантами ответов, поэтому он должен быть относительно легким. Однако Феникс ошибается. Он говорит мне, что ответ А, хотя на самом деле это В.

Сохраняя бесстрастное выражение лица, я задаю ему еще один вопрос, а затем еще один.

На каждый из них он отвечает неправильно.

– Феникс, – шепчу я, стараясь проявить как можно больше сочувствия. – Ты не ответил верно ни на один вопрос. Но это нормально…

Слова

застревают у меня в горле, как только он выхватывает у меня эссе и разрывает его пополам.

– К черту. – Он поднимается на ноги. – Не нужно мне это дерьмо. Я найду себе другого репетитора.

Проблема не во мне. Проблема в нем.

Точнее, в его отказе признаться мне в том, что происходит.

– Если хочешь, можешь найти другого, но не думаю, что это поможет. Черт возьми, у меня даже не было возможности на самом деле научить тебя чему-то, потому что ты ничего не прочитал.

– Я читал, – бормочет он.

– Тогда какими великими открытиями знаменит XVI век?

Он не отвечает… потому что не может.

Подняв две половинки разорванного им листка, я кладу их рядом друг с другом.

– Ответ находится во втором предложении. Прочитай его мне.

Я вижу, как Феникс старается, и это разбивает мне сердце.

– Все в порядке, – уверяю его. – Я не собираюсь смеяться над тобой, обещаю. Просто хочу помочь.

Он отводит взгляд.

– Я не гребаный идиот.

– Знаю. – Я делаю вдох. – Идиот не смог бы так петь или играть на пианино. Идиот не может водить машину. У идиотов не такой хороший музыкальный вкус, как у тебя… Так что нет, ты не идиот. Но мне кажется, что у тебя трудности с чтением. Можешь попытаться объяснить, что происходит, дабы я могла лучше понять?

Феникс молчит так долго, и я боюсь, что зря трачу время… Но потом он наконец произносит:

– Слова… буквы. Они все смешиваются. Я не могу их разобрать.

На мгновение я задумываюсь.

– Имеешь в виду дислексию?

Он пожимает плечами.

– Понятия не имею, как это называется. Просто знаю, что так бывает.

Желая продолжить расследование, я зачитываю вслух первые два предложения и задаю ему тот же вопрос, что и раньше.

Феникс все понимает правильно.

Дабы убедиться, что это не случайность, я читаю все эссе. Затем озвучиваю ему соответствующие вопросы. Кроме парочки, он на все отвечает верно и дает достойные ответы на те, которые не подразумевают заготовленные варианты.

Очевидно, что он определенно разбирается в материале… Если только тот не представлен в письменном виде.

Какого черта никто этого раньше не заметил?

– Хорошо. Итак, я не могу официально диагностировать у тебя дислексию или что-то подобное, но я почти уверена, что у тебя именно она. – Я вздыхаю. – Не понимаю, как никто из твоих учителей не заметил.

Даже миссис Герман.

Он выглядит смущенным.

– Они и не могли.

– Почему?

Феникс проводит рукой по лицу.