Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник)
Шрифт:
«Так и с памятью. Твоя бабушка умерла, но ты ее вспоминаешь, и она оживает. Постарайся вписать в свою память все чудеса твоего рая, и ты навсегда унесешь их с собой. И если даже не запомнишь волшебную реальность, то запомнишь восторг, который она у тебя вызывает.
Отныне каждая минута для тебя священна. Самые сладостные из этих минут в храме твоей памяти получат в награду горностаевую мантию и королевскую корону. И воспоминания твои будут царить подобно династиям королей».
Наконец наступил день моего рождения, когда мне исполнилось три года. Это был мой первый день рождения, который я запомнила. Мне казалось, что это событие планетарной значимости. Утром я проснулась с уверенностью, что вся Сюкугава уже празднует мое рождение.
Скок – и я забираюсь в постель спящей сестренки. Я трясу ее за плечо и говорю:
– Мне хочется, чтобы ты первая поздравила меня с днем рождения.
Я не сомневаюсь, что она будет польщена такой честью.
Но она бурчит: «С днем рождения» – и с недовольным видом переворачивается на другой бок.
Распрощавшись с этой неблагодарной, я спускаюсь в кухню. Нисио-сан не обманула моих ожиданий: она преклоняет колени перед ребенком-богом, то есть мной, и поздравляет меня с моим подвигом. И она права: три года – это вам не пустяк.
Затем она простирается передо мной ниц. Я испытываю огромное удовлетворение.
Я спрашиваю, когда придут меня поздравить жители деревни, или мне подобает выйти на улицу, чтобы услышать их приветствия. Озадаченная Нисио-сан не сразу находится, что ответить.
– Сейчас лето. Люди разъехались на каникулы. А то бы они, конечно, устроили праздник в твою честь.
Я думаю: так даже лучше. Пышные торжества утомили бы меня. Лучше я отпраздную счастливый факт своего рождения в тесном семейном кругу. Когда я получу своего долгожданного плюшевого слона, это будет вершиной праздника.
Родители сказали, что свой подарок я получу после полдника. Юго и Андре поклялись, что сегодня не будут меня дразнить. Касима-сан не сказала мне ничего.
Час идет за часом, и я сгораю от нетерпения. Слон, о котором я мечтала, будет самым лучшим подарком из всех, что я получала в своей жизни. Интересно, какой у него будет хвост. Я пыталась вообразить своего будущего слона и прикидывала, сколько он будет весить.
Я назову его Слоном: это самое подходящее имя для слона.
В четыре часа дня меня зовут на полдник. Когда я подхожу к столу, то слышу, как громко бухает мое сердце: восемь баллов по шкале Рихтера. Но никакого пакета я не вижу. Должно быть, его спрятали.
Необходимые формальности. Торт. Три зажженные свечи, которые я кое-как задуваю, чтобы поскорее с этим покончить. Песенки.
– А где мой подарок? – не выдерживаю я.
Родители хитро улыбаются:
– Тебя ждет сюрприз.
Меня охватывает беспокойство:
– Так это не то, что я просила?
– Это лучше!
Лучше толстокожей плюшевой зверюги? Нет, это просто невозможно. В душе у меня шевелится нехорошее предчувствие.
– А что это?
Меня ведут в сад, к маленькому прудику, одетому в камень.
– Посмотри в воду.
Я смотрю. Там резвится веселая троица живых карпов.
– Мы заметили, как ты страстно увлеклась рыбами и особенно – карпами. Вот мы и решили подарить тебе три карпа: по карпу за каждый год. Хорошо мы придумали, верно?
– Да, – отвечаю я с холодной вежливостью.
– Один оранжевый, второй зеленый, а третий серебряный. Правда же, это просто замечательно?
– Да, – соглашаюсь я, а про себя думаю, как это отвратительно.
– Ты сама будешь их кормить. Мы заготовили галеты из рисового суфле: ты будешь резать их на мелкие кусочки и бросать рыбам – вот так. Ты довольна?
– Очень.
Адское наказание! Лучше бы уж ничего не дарили.
Я лгала не только из вежливости. Но еще и потому, что ни один из доступных мне языков даже в малейшей степени не смог бы выразить моего горького разочарования.
Есть бесконечно много вопросов человеческого бытия, на которые так никто и не потрудился ответить. К ним нужно добавить еще один: что творится в голове у любящих родителей, которые не только навязывают детям свои бредовые идеи, но и решают за них, как им жить?
Взрослых людей нередко спрашивают, кем они хотели стать, когда были маленькими. В моем случае этот вопрос лучше задать моим родителям. Из их ответов, с точностью до наоборот, можно было бы узнать о том, что меня никогда не привлекало.
Когда мне исполнилось три года, родители объявили, что «у меня страсть» к разведению карпов. Когда мне было семь лет, они заключили, что я твердо решила стать дипломатом. В двенадцать лет они определили меня в будущие политические деятели. Когда мне стукнуло семнадцать, они постановили, что я стану семейным адвокатом.
Иногда я спрашивала их, откуда у них берутся такие странные идеи. На что они с неизменным апломбом отвечали, что «это и так видно» и что «все так думают». А когда я просила уточнить, кто эти «все», они отвечали:
– Ну, все, кто тебя знает!
Разубеждать их было бессмысленно.
Но вернемся к моему трехлетию. Поскольку мои родители уже видели меня будущим светилом в области рыбоводства, я, как преданная дочь, решила изобразить некоторую склонность к ихтиологии. Все свои альбомчики для рисования я разрисовывала рыбами с многочисленными плавниками, большими и маленькими, а то и вовсе без плавников, и одевала их в разноцветную чешую: зеленую, красную, синюю с желтым горошком или оранжевую в сиреневую полоску.