Словарь тысячелетнего русского арго. 27 000 слов и выражений
Шрифт:
Протопопов объяснил:
– Когда сработала система раннего предупреждения о ракетном ударе, командир корабля находился на линии правительственной связи. Все вопросы, что там произошло, к нему. Я в этот момент был в другом отсеке, фиксировал старты ракет, вел запись всех камер, мониторил обстановку. На моём планшете огромное количество гармонической информации с кучи спутников сателлитов. Её надо обработать. Просто так она недоступна. Нужны хорошие вычислительные ресурсы.
– Что с Астаной? Не знаешь? Взорвали? – я сгорал от нетерпения.
– Эти данные фиксировали приборы, если расшифровать данные, всё будет понятно. Но я лично, за Казахстаном не наблюдал, моей задачей была Российская
– А по Москве били? – спросил Женя.
– Били и многократно. Я насчитал восемь вспышек. Впрочем, даже один атомный взрыв в центре Москвы означает фактическое уничтожение всего огромного мегаполиса. Ибо в радиусе тридцати километров от его эпицентра в результате грандиозного воспламенения на поверхности будет де-факто уничтожено всё живое. Все, кто не успеет спрятаться в московском метро или особых бункерах-бомбоубежищах…
– Как думаешь, много народа в столице России могло спастись? – этот вопрос задал уже я.
– Были зарегистрированы три волны атаки. Большое количество ракет было перехвачено. Первая волна произошла с европейских баз. Все ракеты были уничтожены; они были простыми гиперзвуковыми объектами в воздушном пространстве. Однако вторая волна, состоящая из баллистических зарядов, выпущенных с американских подлодок в Атлантике, частично пробила оборону и вызвала три взрыва над Москвой. Людям оставалось всего семь-восемь минут после предупреждения, чтобы найти укрытие. Но можно ли успеть спастись за это время?
Третья волна пришла с территории Северной Америки. Накрыла уже пылающую столицу через пятнадцать минут после сигнала оповещения «Ядерная тревога».
– Страшно, – произнесла Татьяна.
– В Московском метрополитене одновременно, днём, всегда находится около трети жителей. При сигнале тревоги вряд ли кто выйдет на поверхность. Предположим, что в станциях глубокого залегания, гарантированно выживших, окажется пятая часть. В столице сейчас проживает около двадцати миллионов. Это значит, около четырех миллионов человек однозначно спасутся, просто оказавшись в метро. Ну пусть ещё миллион успеет спуститься или укрыться в других местах, – Игорь опять блеснул своим интеллектом.
– А что с Америкой? – я не утерпел и задал волнующий всех.
– Было зафиксировано, как минимум три супервспышки нового российского оружия в крупных городах, а это сотни мегатонн и около двухсот обычных ядерных ударов. Вулкан Йеллоустон сошел с ума. Капитально там земля тряслась. Датчики с ума посходили. Города, конечно, у них все в руинах, но эти крысы очень любили рыть норы. Практически у каждого второго загородного жителя, был свой глубокий удобный бункер. Ещё очень большие бункеры для богачей, со всеми удобствами. Они туда бежали явно не по воздушной тревоге, раз сами напали. Так что, думаю выживших, там тоже будет не мало. Вообще, всех подробностей уже не помню, с разрешения Анатолия я смогу вам показать информацию на планшете, но пока, извините. Без его команды не имею права. Он у нас главный.
– С Британией, что случилось? – Женька не отставал.
– Это секретная информация. Но такой страны как Великобритания больше нет. Если будет возможность, я покажу вам на планшете, как изменились очертания европейского континента, и что осталось от островных государств Ирландии и Великобритании. Теперь о главном. Вы должны готовиться к сильному похолоданию. Огромное количество сажи и густой дым от пожаров медленно поднимается в стратосферу и распределяется по ней, проникая в сформированные тайфуны. Все это будет препятствовать попаданию солнечного света на большую часть поверхности Земли в течение многих лет или даже десятилетий. На орбите я также регистрировал частичное разрушение озонового слоя, над Россией в районе Волгограда, а это полная задница.
– Так вот почему стоит такая прохладная, нетипичная для Атырауского лета температура! – воскликнул я.
– Температура поверхности дальше будет резко уменьшаться, и околонулевые значения сохранятся неопределенно долго. Иными словами, потребность в теплой одежде очень важное дело, если дальше оставаться в вашем бункере, то нужно продумать систему обогрева. Но, в любом случае, начинайте собирать тёплые вещи, если ещё не делали этого.
Андрей с невероятной легкостью и естественностью стал частью нашего коллектива. Он не только не создавал неудобств, но и щедро делился ценными советами, которые были крайне полезны для всех нас. Сразу не посоветовал, а своими руками взял инструменты и улучшил распылитель химии для смыва радиоактивной пыли. Но, как мне показалась, основное внимание он уделял моему сыну, предложив ряд инновационных идей по совершенствованию нашей радиостанции. Пока Игорь был занят буханкой, Женька получил себе нового сильного учителя в огромной куче областей знаний. Вскоре после этого они вместе отправились в мастерскую, чтобы воплощать новые идеи в жизнь.
Прошел ещё один день.На очередном «Совместном общении», Дарья объявила, что Анатолий уже самостоятельно ходит и очень хочет быть полезным.
– Спроси, сможет ли он осмотреть Данияра? – поинтересовался друг – Парню совсем плохо.
– Можете не сомневаться, он поможет. Мы уже говорили об этом. Он очень хочет отблагодарить за своё спасение.
– Тогда завтра, в крайнем случае, послезавтра начнем лечение, – обозначил сроки Игорь.– Уточни у Анатолия, что для этого нужно сделать.
Я разговорился с Протопоповым по поводу озонового слоя.
– Андрюха, ты говорил, что он разрушается, чем это чревато?
– Это беда не менее серьёзная, чем радиация. При разрушении озонового слоя на поверхность планеты будет проникать огромное количество ультрафиолетового излучения, в тысячи раз большее, чем сейчас. А это быстро приведёт к смерти от рака кожи.
– Час от часу не легче. И что делать?
– Уменьшить это влияние, избегая сна на открытых пространствах, и всегда носить какой-то головной убор, чтобы защитить лицо от вредного воздействия ультрафиолетовых лучей. Закрывать открытые участки кожи. Это то, что я знаю в теории, – закончил всезнайка.
Сегодня я опять возился с Громадой. Вымыл багажник, убрался в салоне. Зарядил, наконец, машину до ста процентов и заправил бак топливом. Устал как собака.
Наступило «Мастерство». Я сидел и любовался своим трофеем. Ружье Benelli Super Sport Word Cup, с начищенным до блеска стволом, смазанным затвором и отмытым прикладом, выглядело как конфетка. Сейчас это, буквально произведение искусства, переходило из рук в руки. Действительно, красивая вещь!
В камеры, не видно ничего нового, унылый пейзаж. Охраной нашего лагеря теперь занимается Вовка. Я видел его в мониторе. Каждые десять минут доклад по рации хозяину. Он с молодым парнем Габитом бродил вокруг лагеря и бдил. Все эти сложные замки, которые дал мне Игорь, уже по десять раз вскрыты и закрыты. Неинтересно. Старое ружьё обрело новый приклад и цевьё, осталось только отполировать и покрыть маслом. Но оно меня интересовало лишь как историческая реликвия. Занимался я этим стволом, только чтобы не обидеть друга. С завистью посматривал на сына. Свой «Вал», Женька начищал сам. И пока никому, кроме меня, в руки его не давал.