Слово авторитета
Шрифт:
Кузьмич удивленно посмотрел на старшего лейтенанта.
— Ну ты и впрямь возомнил себя ценным работником. Что я тебе могу еще посоветовать… Загадочно улыбнись, и ответь, что сказать не можешь, потому что боишься Конкуренции. Ну что, мне тебя учить, что ли?!
— Ладно, спасибо, Кузьмич, — крепко пожал Маркелов руку майору и, поднимаясь, шутя добавил:
— Ну, ты особенно-то не засиживайся здесь, а то ведь тебе еще копать и копать. Покойника принесут, а яма-то не готова.
— Да пошел ты! — буркнул Кузьмич. Однако поднялся и, взяв лопату, принялся ровнять
Глава 19.
ИЩИТЕ, ВАМ ЗА ЭТО ДЕНЬГИ ПЛАТЯТ
Понятых было двое: молодой человек лет двадцати — двадцати двух, с едва пробивающимся над верхней губой нежным пушком, и крупная дородная женщина лет пятидесяти, с невыразительным, бесцветным лицом.
Женщина и парень сидели в углу комнаты и с безучастным видом наблюдали за оперативниками. Они больше напоминали арестованных, чем понятых. Парень выглядел мрачным, как будто опоздал на свидание к любимой девушке. А у женщины была такая печаль в глазах, словно она только что лишилась кошелька с зарплатой.
Самым большим разочарованием стало то, что оружия в квартире не оказалось. Шибанов рассчитывал увидеть его едва ли не в самой середине комнаты, в огромных ящиках, но вместо него взгляду предстала вполне ухоженная девичья светелка с вышивками на круглом столе и небольшими картинами на стенах.
Галина Волкова сидела у окна и самоуверенно посматривала по сторонам.
Все-таки в самообладании ей не откажешь.
Не исключено, что часть оружия они припрятали и где-нибудь в узлах и чемоданах, а большую часть зарыли. Для чего-то же им понадобилась штыковая лопата!
— Может быть, вы облегчите нашу задачу и сами укажете, где хранится оружие?
Волкова даже не удостоила его взглядом:
— Ищите, вам за это деньги платят.
В профиль она тоже была недурна: на лице ровный и умелый макияж.
Оставалось только удивляться, каким это образом к ней в камеру попала косметика.
— Приступайте, — кивнул Шибанов в сторону двух оперативников, которые уже рыскали глазами по комнате в поиске возможного тайника.
Один из них, молодой и жизнерадостный, воспринимавший обыск как некоторую игру, мгновенно приступил к работе, напомнив разгоряченную лошадку, рванувшую со старта. Другой, в противоположность первому — неторопливый и очень обстоятельный, попросил понятых подвинуться, и те вскочили с дивана вспугнутыми воробышками.
Шаг за шагом они обстукивали стены, терпеливо прислушиваясь к глухим ударам. Ничего. Абсолютно.
Веселый опер открыл шкаф и аккуратно принялся вытаскивать содержимое. С интересом всматривался в каждую вещицу, для чего-то подносил их к лицу, напоминая фетишиста, и при этом так лукаво жмурился, как будто его интересовало исключительно женское белье.
Капитан внимательно наблюдал за Волковой. Она с кривой усмешкой поглядывала на старания оперов и совсем не волновалась. Дурной знак.
Шибанов не однажды присутствовал на обысках, и поведение хозяев чаще всего напоминало детскую игру — «холодно — горячо». Чем ближе опера подходили к предмету поисков, тем сильнее нервничали
Григорий подошел к окну — ткнул пальцем в горшок с цветком, земля жесткая. Давно не поливали. Оно и верно, кто же поливать-то будет, если хозяйка в следственном изоляторе. Бывает, что самые серьезные сюрпризы прячутся именно вот в такой невзрачной глиняной посуде.
В комнате утепленный дорогой линолеум — Галина Волкова предпочитала жить с комфортом. Изыск любит, а вот плинтуса у самой стены не прибиты, и край топорщился некрасивой волной.
Григорий подцепил носком ботинка линолеум и увидел, что под ним был постелен дубовый паркет.
— А что это вы на такой красивый паркет линолеум постелили? — удивленно посмотрел капитан на девушку, Которая, как оказалось, наблюдала за ним с пристальным вниманием.
Слегка вздрогнула. Или это только показалось?
— У каждого свои вкусы.
Улыбка слегка растерянная, даже чуточку виноватая. А вот это уже существенно.
— Вот что, давайте отдерем линолеум и посмотрим, что под ним, — распорядился капитан.
Покрытие отдирали без суеты, осторожно, стараясь не повредить дорогую вещь, а когда смотали до середины комнаты, на темно-желтой поверхности паркета показались бурые разводы.
— Ну, чего застыли? — занервничал Григорий. — Скатывайте до конца.
Понятые, похоже, приросли к своим стульям. Они чувствовали, что назревает что-то очень серьезное, но что именно — понять не могли.
Свернутый линолеум длинным плотным бревном лежал вдоль стены.
— Откуда эта кровь? — повысив голос, спросил капитан, указывая пальцем в центр комнаты.
— Я не знаю, — нервно ответила Волкова.
— Я тебя спрашиваю, откуда на паркете кровь? — Теперь важно подавить психику, пока подозреваемая не успела придумать что-то стоящее.
— Я не знаю! — взвизгнула Галина.
— Может, ты будешь утверждать, что резала посреди комнаты барана и кровь не успела просохнуть?! — продолжал наседать капитан, — Ну?
Волкова закусила губу и, встряхнув кулачками в воздухе, проорала:
— Я не-е зна-а-ю!!
— Ладно, с тобой мы еще разберемся. Понятые, — капитан смотрел прямо на женщину, которая то бледнела, а то вдруг начинала покрываться багровыми пятнами, как если бы обвинение было предъявлено ей лично, — обратите внимание на это пятно. Предположительно, это следы человеческой крови. Экспертиза более точно ответит не этот вопрос. — Капитан вновь повернулся к Галине Волковой, закрывшей лицо руками, и продолжал жестко спрашивать:
— А теперь ответь мне, зачем твой дружок спрашивал у соседей лопату?! Ну!
Волкова неожиданно оторвала ладони от лица. Момент был упущен — теперь перед ним был собранный, волевой человек. Злобно стиснув челюсти, она произнесла бескровными губами:
— А вот это вы у него и спросите. Похоже, что дальше разговаривать с ней будет непросто.
— Непременно, — холодно ответил Шибанов.
Глава 20.
В НАШЕ ВРЕМЯ ВСЕ ОПРЕДЕЛЯЮТ ДЕНЬГИ