Слово чести
Шрифт:
– Давай купим новую машину. Эта решительно устарела.
Она покачала головой.
– В твоем нынешнем положении новый галстукбудет выглядеть слишком броским. Будь поскромнее, Бен. Под таким девизом мы живем эту неделю. – И добавила: – Не забывай, что и на работе у тебя все зыбко.
Тайсон кивнул, но тем не менее, думал он, эту старую рухлядь нужно заменить. Но теперь, по крайней мере в ближайшие две недели после того злосчастного вторника, придется соблюдать приличия по общественным и личным соображениям.
Проехав еще несколько футов, Тайсон посмотрел через лобовое стекло на отель. Девятиэтажное здание
– Веселись, пока можешь.
– Что?
– Это я так. Танцуй и радуйся жизни.
Она недоуменно посмотрела на него и вымолвила задумчиво:
– Не мудрствуя лукаво, это тебе не подходит.
– Возможно. Я просто пытаюсь просветить рентгеном мои славненькие проблемки. Между прочим, это тоже девиз недели.
– Рада слышать.
– К тому же последнее пристанище мятущейся души – религия. Хочу нанести визит преподобному Саймсу.
Она подумала с минуту.
– Почему бы и нет? Это куда лучше, чем беседовать с собственной женой. Он также не может свидетельствовать против тебя. Насколько я помню, ты так мне и не сказал, что посоветовал тебе Фил Слоун.
– А почему я должен говорить? Судя по всему, ты уже с ним побеседовала. С Саймсом я буду сама осмотрительность.
Марси не ответила.
Тайсон вернулся к предыдущей теме.
– Да, жизнь хороша, по крайней мере для нас с тобой. Нет ни войны, ни депрессии, ни голода, ни стихийных бедствий, ни борьбы за гражданские права.
– В Гарден-Сити, который еще известен под названием Гарден-Иден. Это идиллическое место не соответствует реальности сегодняшнего дня.
Тайсон глубоко вздохнул. Шестое чувство подсказывало ему, что он должен выдержать этот разговор о Гарден-Сити (излюбленная тема Марси), чтобы отвлечься от других мыслей. Марси выросла в районе Манхэттена, чье население по общественному положению занимало более высокую ступеньку, чем жители Гарден-Сити. И Марси, он знал, хотела снова переехать в свою вотчину. Как будто читая его мысли, она заявила:
– Тебе нельзя здесь больше оставаться, и ты знаешь об этом.
– Я могу жить там, где мне, черт возьми, нравится?
– Нет, не можешь. – Марси насупилась. Но как только Тайсон подумал, что не сегодня-завтра он предстанет перед судом, она неожиданно расхохоталась. Он посмотрел на нее. – Ты заметил, – она все еще смеялась, – что мы всегда распаляемся, когда не хотим ехать куда-нибудь?
– Да, я заметил. Эта машина делает такие повороты, на которые не способен бумеранг. – Он припарковал машину у отеля. – Но сейчас мы добрались до запланированной цели нашего путешествия.
Швейцар в зеленой ливрее и высокой шляпе отворил перед Марси дверь. Тайсон обменял машину на парковочное удостоверение. Дворецкий приветствовал Марси и Бена, входивших в отделанный
Марси предложила:
– Давай я куплю тебе что-нибудь выпить.
Все столики в слабо освещенном Охотничьем зале были заняты, но Тайсону посчастливилось найти одно свободное место у стойки бара. Он усадил Марси, а сам встал рядом и заказал себе скотч, ей – стакан белого вина. Скоро они привыкли к полумраку и раскланялись с несколькими знакомыми. Когда напитки подали, Тайсон неожиданно спросил:
– Я, что, сумасшедший, раз сюда пришел, да? Или последний наглец?
Марси подняла свой бокал:
– В данный момент ты знаешь ответ на свой вопрос. Ведь до сих пор никто не знает, как вести себя по отношению к тебе.
Тайсон прислонился спиной к стойке и вновь окинул взглядом зал. Великолепные английские гравюры со сценами охоты, висевшие на отделанных деревянными панелями стенах, служили слабым напоминанием того, что оригинальный Охотничий зал в действительности принимал леди и джентльменов из охотничьего клуба Медоу-Брук после верховой охоты с гончими. Тайсон размышлял вслух:
– Больше всего я люблю старину.
Глаза Марси округлились.
– О Боже! Если я это еще раз услышу от тебя, реликтового колониста, меня стошнит.
– Это было адское место. – Он добавил со злорадством: – Республиканский клуб имел апартаменты в старом отеле, и я, бывало, добровольно выполнял поручения. В 64-м мы здесь основали фонд поддержки Голдуотера.
– У меня температура повышается.
Он улыбнулся, отпил виски, потянулся за сигаретой.
– История, – сказал Тайсон. – Здесь часто останавливался Тедди Рузвельт, а в старом отеле провел целую неделю перед своим знаменитым полетом Чарльз Линдберг. Однажды, будучи в отпуске, я заказал номер Линдберга. Я когда-нибудь тебе об этом рассказывал? Я спал на кровати, на которой спал сам Линдберг.
Марси подавила зевок:
– Судя по тому, что я слышала от людей, которые не романтизируют этот блошиный сарай, ты, видимо, спал даже на тех же простынях.
Взгляд Тайсона привлекли уютные кабинки с удобными креслами и диванами в дальней части зала. Клиентуру заведения когда-то составляли богатейшие люди: Асторы, Вандербильты, Гарриманы, бывала здесь и Лилиан Рассел. Но история – сплошная смена событий, и настанет день, когда кто-то сядет здесь, где сейчас сидит он, и с гордостью скажет, что Бенджамин Тайсон частенько заглядывал в новый Охотничий зал.
Бенджамин, это какой?
А это тот парень, которого военный трибунал осудил за убийство. Помнишь? Все газеты об этом кричали. Зверская расправа во вьетнамском госпитале.
Понятно. Он, что, часто выпивал здесь? А ты не врешь?
Но это история будущего. Старое помещение Охотничьего зала вызывало у него образы прошлого, особенно великих авиаторов, которые собирались здесь пропустить рюмочку, другую. Глен Кертис, Джимми Дулитл, Билли Митчелл, Лоуренс Сперри, Амелия Эрхарт... Тайсон вспомнил свою детскую мечту стать вслед за отцом военным летчиком; он думал о пластиковой модели отцовского самолета «Злая ведьма», и его разбирало любопытство, что с ней станет. Мир меняется слишком быстро, и Тайсон знал, что никогда не полетит на «Злой ведьме», но, что еще хуже, у него пропало желание сделать это.