Слово чести

Демилль Нельсон

– И я тоже.

– Тогда почему же так долго? – изнывал от нетерпения Тайсон.

– Честно говоря, не знаю. Я говорил вам... у них там не все благополучно обстоит с голосованием. Думаю, один или двое из присяжных поставили себя под удар, выступив в вашу защиту. Может быть, этим человеком оказался сам Мур. Возможно, и Дэвид на вашей стороне тоже. Может быть, Синдел не терпится побыстрее проголосовать против. А вот Ласки хорошо бы было перетянуть на свою сторону. Я не знаю. Никто не знает... присяжные не перестают

удивлять меня.

– Даже военные?

– Даже они иногда.

– Вы бы чертовски удивились, если бы выиграли процесс, – решил подтрунить Тайсон.

Корва расплылся в улыбке, но, заслышав в коридоре шаги, поспешно поднялся. После громкого стука в дверь на пороге появился военный полицейский с кипой газет и журналов. Он по-бараньи уставился в одну точку – журнал «Плейбой», предлагая Корве тоже полюбопытствовать. Не получив больше никаких распоряжений, полицейский удалился.

Тайсон и Корва беспорядочно листали журналы, время от времени утыкаясь в какую-нибудь статью с интригующим заголовком. В половине первого к двери кто-то подошел и робко постучал. Мужчины переглянулись, оставив свое бесцельное занятие. Вошедший в кабинет сержант Ларсон услужливо поинтересовался:

– Что вам заказать на ленч? Или вы пойдете в клуб?

Корва, оценив заботу, вежливо ответил:

– Сержант, путь пришлют сандвичи и кофе. Поразите нас своим кулинарным вкусом. И чтобы никакого белого хлеба и майонеза, – закончил он с шутливой строгостью.

Прошло с полчаса, и Тайсон не выдержал:

– Обычно на это уходит не больше пятнадцати минут. Может быть, вердикт уже вынесли?

– Мы еще успеем поесть до того, как нас вызовут. Попробуйте расслабиться.

– Да я расслабился, просто мне скучно.

Вновь за дверью раздались шаги, и в кабинет вошел сержант Ларсон с картонной коробкой. Тайсон увидел разнообразную снедь: сандвичи, салаты и несколько десертных блюд. Ларсон немного смутился.

– Это моя жена. Она очень настаивала. Надеюсь, вам понравится.

Корва отвечал, вожделенно поглядывая на такое великолепие:

– Передайте ей, что мы польщены ее заботой.

Тайсон из вежливости взял завернутый сандвич.

– Очень предусмотрительно с ее стороны, сержант.

Ларсон улыбнулся и тихо вышел.

Корва отыскал куриную котлету, зажатую двумя ломтиками ржаного хлеба, и вонзил в нее зубы.

– Как я говорил вам уже однажды и как вы сами видите и слышите каждый день, народ на вашей стороне.

– Я раньше не придавал особого значения общественному мнению американцев, я сноб по натуре. Я не заслуживаю того, чтобы мне устраивали комфортную жизнь так, как они ее себе представляют сейчас.

Корва нашел банку колы и с треском оторвал кольцо.

– Вы, мой друг, слишком хорошо усвоили, кто вы и что представляет собой мир, в котором вы живете. К сожалению, как ни крути, а вы с этим миром не

ладите.

Тайсон порылся в коробке, выудил два пива и выпил обе банки, не поделившись с Корвой.

Корва ел без аппетита.

Тайсон в сопровождении полицейских прошествовал в туалет, адвокат пошел сам по себе. Долго тянувшийся день изматывал их скукой и тревогой. Рано заходящее осеннее солнце начало садиться в облака за горизонтом, и ветер, подувший с моря, разбрасывал красные и золотистые листья по газонам и тротуарам. Тайсон вновь подошел к окну и заметил, что толпа понемногу рассосалась, а те, кто еще не вернулся в церковь, стояли кучками, поеживаясь от студеного ветра.

– А прошлой осенью мы с сыном сгребали листья, я наколол дров и развел огонь в камине. Мы сходили на ферму, там у нас, на окраине, и купили тыквы и яблочный сок. Придя домой, я приготовил пунш. Все же я люблю вкус осени.

Корва продолжил разговор на такой же сентиментальной ноте:

– И я, знаете ли, тоже. Мне не хватало ее во Вьетнаме. Я попросил своего брата прислать мне коробку из-под ботинок с увядшими листьями. – Восторженно хмыкнув, он воскликнул: – Я дарил их людям, которые скучали без осени.

– Значит, в этом вы находили для себя психическую разрядку, – поддакнул Тайсон.

Корва взял из стопки «Дейли ньюс» и увидел заголовок, напечатанный большими жирными буквами: «Вердикт сегодня?».

Тайсон заглянул адвокату через плечо.

– Хороший вопрос. – Он посмотрел на стенные часы. Стрелки показывали четыре шестнадцать.

Минутой позже Корва отбросил газету и подошел к окну.

– Никто даже и не думает расходиться. Телепередвижка еще стоит.

– Не хотел бы я здесь заночевать, – проворчал Тайсон. – Возьмите меня лучше к холостякам, я не хочу домой.

– Хорошо. Я не буду с вами спорить, – успокоил его Корва. – Ожидание хуже всего, хотя это не такой уж плохой знак. Что-то, наверное, случилось в совещательной комнате.

– Но что там могло произойти? – спросил Тайсон, умирая от любопытства.

В четыре тридцать Корва захлопнул свой кейс и снял с вешалки пальто. Ни он, ни Тайсон не услыхали мягких, крадущихся шагов за дверью. В дверь постучали робко, даже предупредительно. И тут Тайсон понял, что им нечего рассчитывать на вечерний отдых.

Дверь распахнулась, в кабинет осторожно вошел сержант Ларсон и молча уставился на адвоката. Корва рявкнул, не в состоянии больше выдерживать молчания полицейского:

– Ну? Мы свободны?

– Нет, сэр. Присяжные вынесли вердикт.

Корва напрягся, но поблагодарил:

– Спасибо. – Он снова повесил пальто и сказал Тайсону с напускным безразличием: – Давайте послушаем, что они хотят сказать.

Тайсон направился к двери, придерживаемой Ларсоном. Сержант тихо напомнил:

– Сэр, возьмите с собой свои вещи.