Слово дракона, или Поймать невесту
Шрифт:
Правда почувствовать себя падшей женщиной почему-то не получалось. Ситуация вообще находилась за гранью моей осознанности, от переполнявшего счастья я была немного не в себе.
Так же вскользь зацепилась за напряжение и неприязнь на лице Вивироны – липовую невесту отношение Рэйтрана ко мне сильно бесило. Вторым взбешённым был… да, Салис тэс Малей.
Сокурсника аж покорёжило, когда, в процессе перехода в тренировочную аудиторию, дракон наклонился к моему уху и шепнул:
– Доброе
Я ответила вздохом. Потом заметила Салиса и, видимо в качестве реакции на его перекошенность, внутри поднялась неприятная волна.
Однако зацепиться за негатив я не успела, меня отвлекли. Рэй извинился за выбитую Хорином дверь, затем уведомил, что дверь уже чинят – ректор не мог отказать важному гостю в небольшой просьбе по ускорению ремонта.
К слову, о ректоре – он тоже шёл. Шагал где-то в конце процессии. Последним переступил порог лишённой всякой мебели, защищённой дополнительными каменными экранами аудитории, и воскликнул:
– Ну что ж, господа адепты. Начнём?
Рэйтран
Элия удивила снова. Даже не так – дэйлира повела себя поразительно!
Когда её вызвали для демонстрации магической силы, девушка поступила совершенно не так, как могла.
Для аутсайдера, который много лет страдал от насмешек по поводу своей магии, логично показать максимальный уровень – разнести половину аудитории, ну или хотя бы четверть. Заставить взлететь не только предложенное перо, а все не прибитые к полу предметы. Ударить холодом по мишени так, чтобы инеем покрылись ресницы у всех, кто находится в радиусе пары лиг.
Устроить фурор! Отыграться! Оскалиться и щёлкнуть по носу всех неприятелей! Но Элия даже не пыталась.
Она повела себя максимально скромно. Приложила ровно столько силы, сколько нужно, чтобы получить зачёт.
Впрочем, в её случае, даже такой крупицы оказалось достаточно для всеобщего шока – у ректора аж лицо вытянулось.
– Как? – воскликнул он. – Элия! Неужели вы…
– Сама удивлена.
После продолжительной паузы все повернулись и уставились на меня.
А я что? Я пожал плечами и едва не ляпнул: это любовь, господа. Просто любовь. Она творит чудеса.
Язык прикусил лишь потому, что вообразил реакцию Элии. Моя леди вряд порадуется, если заставлю её так сильно краснеть.
Что сделает? Не знаю. Но после изучения человеческой литературы и некоторых рассказов Шорэма об их нравах, в воображении возникла сковородка. Впрочем, может это лишь сказки? Ведь не могут человеческие самки бить своих самцов сковородками, скалками и прочим инвентарём?
Я тряхнул головой, прогоняя эти мысли, и опять пожал плечами.
Тут, совершенно внезапно, не выдержала пышнозадая:
– Я прошу остановить испытание! – громко воскликнула она. – Это обман!
Опять пауза, а потом ректор спросил:
– Какой обман? Вивирона, вы о чём?
– Да чего же тут неясного! – Новый вопль прозвучал совсем уж истерично. – Это он! – Тычок пальцем в мою сторону. – Это он ей помогает. Элия не могла сама. Я точно видела, что милорд Рэйтран применял магию вместо неё!
И уже едко, с кривлянием:
– Она ведь сокровище их клана. Они не позволят ей опозориться, как позорилась все эти пять лет.
Я опешил, а глаза Элии недобро сощурились.
Дэйлира открыла рот, чтобы ответить, но я оказался быстрей:
– Стоп. – Слово упало как камень. – Хотите сказать, что я, принц Драконьей Империи, единственный сын Владыки драконов, занимаюсь… мошенничеством?
Вивирона всё-таки поняла, что ляпнула, и резко побледнела.
– Хм… Эм-м… О, нет, ваше высочество, – тут же переменилась она. – Не вы. Вы не виноваты и не могли! Это всё она, Элия. Она вас заставила. Затуманила разум своими…
Пышнозадая запнулась. Чем именно «своими» затуманила мой разум Элия так и не прозвучало. Хотя, как по мне, вариантов было предостаточно!
– А меня можно заставить? – Я разозлился ещё больше, даже чешуя на лице и шее проступила. Подобные заявление были совсем уж за гранью.
Окажись рядом отец, он бы сейчас залился нервным смехом – отца моя «излишняя самостоятельность» всегда бесила. По убеждению его величества, я уже в утробе был непримиримым, закрытым от любого влияния. А матушка как-то пошутила после бокала вина: да что там в утробе? Ещё на стадии семени!
Но это так… Лирика.
– Эм… Ам… – вновь заблеяла Вивирона, став похожей на жалобную овцу.
Зато в ней, наконец, проснулся инстинкт самосохранения. Спустя минуту я уже выслушивал россыпь извинений, но моя шкура оказалась слишком толстой.
– Как насчёт извинений в адрес леди Элии? – перебил Вивиронин фонтан я.
Адептка снова запнулась и в этот раз позеленела. Сжала губы, повернулась к Элии и всё-таки начала давить из себя:
– П… п… п…
– Нет, – я мотнул головой. – Так не пойдёт.
Глубокий вдох, и мой оскал стал более зловещим. Мне категорически не нравилось то, что происходило. На мотивы, которые заставляли белобрысую стерву испытывать столь сильную неприязнь к Элии, было плевать.
– Оскорбляя леди Элию, вы оскорбляете не только меня, но и весь клан Даор. Весь правящий дом Империи Драконов.
Глаза Вивироны стали большими, как блюдца. Впрочем, опять-таки не важно.
– Но сейчас мне интересно другое, – продолжил я. – Вы обвинили меня и леди Элию в мошенничестве. Но вы судите по себе, верно, леди тэс Грайм?