Слово джентльмена
Шрифт:
– Возможно, это как раз то, что меня угнетает, – задумчиво проговорила Люсинда. – Я не чувствую никаких позывов к тому, чтобы делать что-нибудь, кроме как заботиться об отце и пытаться свести к минимуму тот хаос, который сейчас царит у нас в доме.
– Хорошо еще, что ты не влюбилась в Дэра! – хмыкнула Эвелин.
Люсинда даже вздрогнула. Представив себе Роберта, она нахмурилась, но это продолжалось лишь какую-то долю мгновения, а потому Эвелин ничего не заметила.
– А еще я не влюбилась в твоего Сента, который в последнее время начинает мне все больше нравиться. – Заметив, как
– Это означает лишь то, что твои желания не совпадают с моими и Джорджианы, – процедила сквозь зубы Эвелин.
Люсинда поняла, что Эвелин разозлилась, поэтому, бросив на подругу долгий и внимательный взгляд, примирительно сказала:
– Я хочу перед тобой извиниться.
– За что?
– Я всегда знала тебя как верного, доброго и великодушного друга, но никогда не замечала твоей мудрости. Только сейчас я поняла, насколько ты поумнела за эти годы!
– А вот я это проморгала, – раздался голос Джорджианы. – И все из-за Тристана. Он всегда настаивал на…
– Дорогая, умоляю, – прервал ее виконт, появляясь в дверях соседней комнаты, – не надо об этом! Лучше спроси их, где все мужчины, с которыми они пришли сюда.
– Тристан! – Джорджиана густо покраснела.
– Они в бильярдной! – рассмеялась Эвелин.
– Ура! – донесся голос Эдварда из глубины холла. – Сент обещает научить меня мошенничать!
– Великий Боже! – воскликнула Джорджиана. – Нет, Эдвард, ты никогда не будешь этого делать.
– Я определенно иногда не завидую Джорджиане! – произнесла Эвелин и неожиданно закашлялась.
Люсинда внимательно посмотрела на Эвелин и тихо спросила:
– Вы ждете еще кого-нибудь?
– Разумеется, ждем, и этот кто-то должен появиться с минуты на минуту.
Глаза Эвелин плутовато забегали, и в тот же момент зазвенел звонок над входной дверью. Люсинда оглянулась, ожидая увидеть лорда Джеффри… Но из полутьмы прихожей на нее смотрели совершенно другие глаза. Они могли принадлежать только одному человеку.
– Мистер Карроуэй, – произнесла Люсинда, стараясь скрыть волнение и успокоить дыхание, ставшее в один миг почти лихорадочным.
Она никак не ожидала увидеть его здесь сегодня…
– Здравствуйте, миссис Обин и мисс Баррет, – негромко поприветствовал Роберт обеих дам.
На лице Эвелин отразился испуг.
– Мистер Карроуэй, – сказала она, – не желаете ли присоединиться к нам?
Роберт посмотрел сначала на Эвелин, а потом перевел взгляд на Люсинду:
– Если мисс Баррет не возражает, я бы хотел сначала поговорить с ней.
– Пожалуйста, – дрожащим голосом проговорила Люсинда.
Не обращая внимания на любопытный взгляд Эвелин, Люсинда встала и отошла вместе с Робертом в дальний, затемненный угол холла. По пути она заметила, что на нем был светло-серый сюртук, с которым прекрасно гармонировал яркий галстук.
– Я посадил ваши саженцы, – без всякого вступления заявил Роберт, – и удобрил клумбу рыбным бульоном. Считаю, что теперь мы пришли к соглашению.
– Господи! Мистер Карроуэй, вам вовсе не надо было…
– Называйте меня Робертом, – прервал ее Карроуэй.
– Пусть так! Роберт, я высоко ценю ваше предложение, но, поймите…
Люсинда замолчала,
– Я ведь сказал, что помогу вам, и сделал это!
Люсинда почувствовала, как холодная дрожь пробежала по ее спине – она никак не ожидала, что он снова напомнит ей об их соглашении… и что его прикосновение окажется таким волнующим.
Люсинда посмотрела в серьезные голубые глаза Роберта:
– Но, Роб…
Мягкий голос лорда Джеффри, донесшийся с верхней ступеньки лестницы, не дал ей договорить:
– Добрый вечер, Люсинда и лорд Карроуэй! Право, не ожидал вас здесь увидеть…
Роберт отдернул руку от щеки Люсинды. Она поняла, что Джеффри заметил этот жест, а Роберт намеренно дотронулся до нее, зная, что Джеффри за ними наблюдает.
Взглянув сначала на Джеффри, затем на Люсинду, Роберт круто повернулся и исчез за дверью бильярдной.
– Очень даже любопытно! – ухмыльнулся Джеффри, склонившись над рукой Люсинды в церемонном поцелуе.
– Да, – пробормотала Люсинда и неестественно закашлялась. – Роберт мой друг…
– Я понял. Не откроете ли вы мне строжайшую тайну: где можно найти хозяев дома?
– Конечно! Пойдемте.
Джеффри предложил Люсинде руку, и они направились в сторону гостиной. Сквозь шелковый рукав рубашки она чувствовала тепло его руки, но это ощущение не затмило сохранившуюся в ее душе память о прикосновении Роберта к ее щеке и о его робкой ласке…
Затаив дыхание, Роберт распахнул дверь и вошел в бильярдную. Первое, что его поразило, – это громкие голоса двоих мужчин, говоривших одновременно, не слушая друг друга. Затем к ним присоединился мягкий голос Джорджианы, пытавшейся прекратить спор.
Роберт посмотрел на Джорджиану, пытаясь поскорее освоиться в этой довольно странной ситуации, затем отвел глаза и только тогда заметил стоявшего в глубине комнаты мужчину. Весь день он старался внушить себе, что заключил сделку с мисс Баррет, но не смог выполнить свою часть соглашения, находясь за стенами дома Карроуэев; поэтому ему казалось не важным, кого он мог здесь встретить.
– Ты дал мне слово, Сент! – сказала Джорджиана.
– Да, я дал тебе слово и намерен не преступать границ приличного поведения в светском обществе.
Джорджиана повернулась к Тристану, поцеловала его в щеку и направилась к двери. Роберт посторонился, пропуская ее к выходу, и услужливо отворил перед ней дверь; она же, прежде чем выйти из комнаты, дружески похлопала его по плечу.
Из того, что произошло с Робертом, Джорджиана кое-что уже знала, так как Роберт сам поделился с ней некоторыми своими секретами. Джорджиана, в свою очередь, пересказала часть этих секретов Тристану, который обещал, что ничего из ставшего ему известным не выйдет за рамки семьи. И правда, какая семья согласилась бы вынести за порог то, что их бравый воин вовсе не был ранен при Ватерлоо, а просто, как гласили слухи, сбежал с поля битвы, за что и просидел семь месяцев в тюрьме. Естественно, при таких обстоятельствах он не мог иметь никакого отношения к победе над Бонапартом…