Слово джентльмена
Шрифт:
Итак, вера в него Эдварда основывалась на довольно глупом и наивном письме, которое Роберт написал, когда и сам ничего не понимал в жизни. Он вспомнил, какой пронизывающий до костей холод стоял в тот день, когда его отряд пересекал испанско-французскую границу. Вспомнил он и переполнивший его при известии об отречении Бонапарта оптимизм. Все тогда были уверены, что война закончена, но Роберт надеялся, что его полк еще не скоро вернется домой, так как останется в районе прошедших боев для поддержания и укрепления там мира. Полк действительно
– Эй, Роберт! – донесся из-за двери голос Тристана, но никто не отреагировал на этот призыв. Возможно, он просто не слышал?
– Роберт! – вновь крикнул из коридора Тристан. – Сейчас же открой эту проклятую дверь! Имей в виду, я не шучу!
Прозвучавшие в голосе Тристана негодование и страх вернули Роберта к действительности. Он подошел к двери и резким движением открыл ее.
– Я никогда не допущу, чтобы с Эдвардом случилось что-нибудь плохое! – с опозданием ответил он Тристану.
Тристан молчал, внимательно присматриваясь к Роберту, и вдруг воскликнул:
– Боже мой, тебе плохо? На тебе просто лица нет! Что случилось?
Роберт вытолкал Тристана в коридор и вновь закрыл за ним дверь, приперев ее на всякий случай плечом.
– Я всего лишь хочу тишины и спокойствия! – крикнул он через дверь.
– Хорошо-хорошо! – ответил Тристан, и Роберт услышал, как заскрипели ступеньки лестницы под его тяжелыми сапогами.
Отдышавшись, Роберт снова принялся ходить по комнате из угла в угол. Его взгляд упал на рабочую одежду, висевшую на спинке стула, и он вспомнил, что надо срочно поднять рыбу, которая так и осталась лежать в сумке у дверей конюшни. Малейшее промедление было чревато тем, что местные коты ее безжалостно разворуют. Кроме того, если он в ближайшие часы не обработает рыбным бульоном клумбу, Люсинда выполнит свою угрозу и выбросит всю рыбу в помойное ведро.
Роберт быстро переоделся и спустился в холл. Он постарался стряхнуть с себя усталость и забыть о боли в спине. Раньше подобное ему не удавалось, а сейчас…
Может быть, тут сыграли свою роль розы или… или мисс Баррет?
Глава 6
Отныне новый дух времени оживлял затухающие икры жизни незнакомца.
Роберт Уолтон
(М. Шелли «Франкенштейн»)
Люсинда невольно замедлила шаг, когда вместе с генералом подходила к первым ступенькам парадного крыльца Холборо-Хаус. До того как Эвелин и Сент-Обин поженились, она только раз переступала порог этого дома, и тогда ее пребывание там ограничилось лишь площадью прихожей.
Тем не менее теперь, проходя через бесчисленные коридоры и небольшие холлы, куда еще неделю назад гости боялись даже войти, чтобы не потеряться в этом нескончаемом лабиринте, она уверенно находила дорогу к гостиной, куда была приглашена вместе с отцом на семейный ужин молодой супружеской пары и самых близких друзей.
– Добро пожаловать, генерал и мисс Баррет! – приветствовал их дворецкий. –
– Спасибо, Дженсон! – улыбнулась ему Люсинда.
Дверь в гостиную была трехстворчатой. Прежде чем открыть ее, Люсинда прокашлялась и только после этого взялась за ручку.
– Добрый вечер! – воскликнула Эвелин, бросаясь навстречу гостям и целуя Люсинду в обе щеки. – Вы у нас первые гости сегодня!
Сент-Обин вынырнул из-за спины супруги, успев покровительственно похлопать ее ладонью по спине.
– Рад видеть вас обоих! – широко улыбнулся он. – Предлагаю дамам поболтать немного, а мы с генералом Барретом пока позволим себе сгонять пару партий в бильярд!
Генерал недовольно выгнул бровь:
– Учитывая взаимоотношения Люсинды и Эвелин, было бы лучше, если бы вы называли меня просто Огастусом.
Маркиз удовлетворенно кивнул:
– Сдается, я стал членом гораздо большего семейства, чем мог ожидать, Огастус! Что ж, да будет так! Если я выиграю наш бильярдный поединок, то можете и меня называть просто по имени; если же проиграю, то называйте меня со всеми титулами: «Ваше несравненное превосходительство, господин лорд, маркиз Сент-Обин»!
Баррет громко рассмеялся:
– Не надейтесь, что это поможет вам выиграть!
Мужчины спустились в холл. Люсинда некоторое время смотрела на Эвелин, а потом сказала с легкой усмешкой:
– Никак не могу до конца понять тебя!
– Понять? – удивленно переспросила Эвелин.
– Я помню, как долго и красиво ухаживал за тобой Майкл Холборо, а ты вдруг взяла да и вышла замуж за маркиза Сент-Обина!
– Моя матушка до сих пор отказывается в это поверить, а братец разговаривает с нами сквозь зубы.
– Я уже это заметила и очень жалею вас обоих!
– Ничего, в конце концов все войдет в свою колею! Главное – я безумно люблю Сента, и он меня не меньше! И ничего менять в наших отношениях мы не намерены, хотя переезд сюда стоил мне немалых усилий.
«Усилий!» – повторила Люсинда про себя вслед за подругой.
– Ты думаешь, что я пыталась смошенничать? – спросила она вслух. – Говори откровенно!
– Изволь! Я отнюдь не подозреваю тебя в каком-то мошенничестве. Сама посуди, какое мошенничество возможно при принятии важнейшего в жизни решения и последующем его исполнении?
– Я имею в виду наши уроки – ведь фактически мы выдумали их не для того, чтобы превратить своих учеников в настоящих джентльменов, а всего лишь чтобы найти среди них женихов. Разве не так?
– И это ты называешь мошенничеством?
– В тот день, когда мы решили всем этим заняться, мы на самом деле выражали определенное неудовлетворение своей жизнью.
– Для моего счастья вовсе не нужен муж! – решительно заявила Люсинда.
– А вот мне живется гораздо лучше с Сентом. Я чувствую себя еще более счастливой оттого, что родительская семья не пытается контролировать мою жизнь и не вмешивается в наши отношения с мужем!