Слово Говорящего [Авторский сборник]
Шрифт:
Говорящий показал Кагэро место и вручил предмет, похожий на огромную ложку, только с деревянной ручкой.
— Выкопаешь вот такую яму. — Говорящий очертил на земле квадрат приличной величины. — И в глубину чтоб была такая, какой длины сторона. Понятно?
И Кагэро снова почувствовал, как давит на его мозг неведомая тяжесть. И вбивает в сознание кол покорности, который — он знает — очень скоро пустит корни и расцветет пышным цветом.
— Понятно…
— Работа должна быть выполнена к вечеру. Стенки должны быть ровными. Угол между дном и стенками должен быть прямым. Это значит — вот так.
Говорящий поставил одну ладонь
— Если будет что-то неправильно — не получишь еды. Это понятно?
— Понятно…
— Все, приступай.
Куда делся Говорящий, Кагэро не понял. Некоторое время он сосредоточенно вонзал в землю острие лопаты, пока туман не схлынул с его сознания.
«Что я делаю? Повинуюсь приказам неизвестно кого…»
Кагэро оперся на рукоятку лопаты и положил подбородок на руки. Надо подумать. Наверное, этот человек — колдун, раз сумел подчинить себе его волю. Может быть, пока его нет, можно убежать? Кагэро отбросил эту мысль. Бегать от колдунов — себе дороже. Из-под земли достанет, и уж тогда придется позабыть и о жизни, и о смерти.
Солнце медленно ползло по небу, укорачивались и вновь росли тени, а Кагэро стоял, опершись на лопату, и, позабыв о времени, думал.
Мысль о рабстве зрела в его мозгу и пока еще не дала никаких всходов. Все случившееся казалось ему сном. «Только так и выживают на войне, — вспомнил он давным-давно услышанные от Дзюбэя слова. — Если не верят в смерть».
Говорящий появился вместе с дуновением холодного ветерка. Чуть тронула кожу волна воздуха, Кагэро обернулся — и увидел незнакомца с зелеными глазами. Тот с сожалением посмотрел на сделанное Кагэро — чуть тронутая земля, содранный слой дерна.
— Работа не выполнена, — сказал Говорящий. — Теперь жди до следующего вечера, сегодня есть ты не будешь.
И развернулся, чтобы снова уйти в никуда, но Кагэро неожиданно даже для себя положил ладонь на плечо Говорящему.
— Стой, — Кагэро хотел произнести это твердо, но получилось нечто вроде мольбы.
— Что такое? Раб научился говорить? Гнусная тварь, ты обрела дар речи? Боги были неправы…
— Подожди, — во второй раз попросил Кагэро и заглянул Говорящему в глаза. Так, как заглядывает голодная собачонка в глаза богатому прохожему. Так, как смотрит нищий ребенок, увидев господина в шикарных лиловых шароварах и черном расшитом кимоно. Смотрит, надеясь на подачку. Кагэро закрыл глаза, внутренне собрался и выпрямил спину, но вынужден был снова согнуться и спрятать глаза. Взгляд Говорящего жег. Давил. Припечатывал к земле. В нем было столько презрения… Не высокомерности, которая смешна и нелепа, а именно превосходства, такой силы, что Кагэро ощущал себя червяком, дерзнувшим коснуться вершины Фудзи.
Такое счастье дается только раз в жизни, а после — жизнь отнимают, дабы червь не возомнил себя императором.
— Ну что, раб, будешь умолять меня о жалости?
— Нет, Говорящий… — Кагэро сжался от мучительной внутренней боли и добавил: — Сама… Говорящий-сама.
— Перестань добавлять к моему имени свои дурацкие словечки! — воскликнул Говорящий, скривив лицо. — Уж лучше зови меня господином.
Кагэро удивился тому, что Говорящий не понял, как уважительно он произнес его имя. Он вообще не понял значения… Кто же он?
— Хорошо, господин. Объясните же мне, что происходит?
— А разве рабу обязательно знать что-либо? — совершенно искренне удивился Говорящий.
— Еще
— Колдун ли я, ты спрашиваешь? А кто дал тебе право спрашивать? Может, вчера ты и был свободным, но сейчас-то у тебя этой свободы нет.
Кагэро увидел, как нечто странное скользнуло в зеленых глазах Говорящего. Неужели он хотел вызвать его гнев? Неужели Говорящий ждал, когда Кагэро не выдержит и взорвется? Этого не может быть!
— Я — человек, — сказал Кагэро и с удовольствием заметил, что в голос возвращается прежняя твердость. — А свобода — это преходящее.
Говорящий смерил Кагэро презрительным взглядом.
— Какой же ты человек, если говоришь так? Ты самая настоящая тварь. Благодари судьбу за то, что она послала тебе меня. Иначе ты сгнил бы где-нибудь в лесу. Не вижу смысла человеку жить, если он предназначен червям. Уж лучше убить его в младенчестве.
От взгляда чистых зеленых глаз стало жутко. Кагэро сжался в комок, в груди тугим клубком зашевелился страх. Кагэро изо всех сил пытался вырвать кол покорности из своей души, но пока не удавалось. Вместо этого он ощущал — что-то давит на рассудок. Говорящий все-таки колдун…
— Кто вы? — в отчаянии протянул Кагэро, теряя всякую надежду.
— Я — твой господин. Если хочешь получить завтрак — копай, утром я проверю.
Покатилась по земле еще одна волна холодного воздуха. Кагэро показалось, что он видит Говорящего уже у скал, но через миг там не было никого.
Всю ночь Кагэро копал, и к утру на его ладонях осталась только тонкая пленочка, бывшая еще вечером кожей. Да и та еле-еле держалась на плоти. Пленочка лопалась, раны сочились сукровицей, которая засыхала и не позволяла Кагэро разжать ладонь. А когда он ее все-таки раскрывал, присохшая к стертой коже сукровица трескалась, ранила еще больше, и тогда уже шла настоящая кровь.
Когда взошло солнце, Кагэро бросил лопату. Не осталось сил. Вся деревянная ручка была покрыта грязными желто-красно-розовыми разводами. Ладони так болели, что хотелось орать во все горло и кататься по земле, вгрызаясь в нее зубами. Страшно ныла искалеченная спина.
— Это всего лишь боль, просто боль.
Возможно, из-за сильной боли Кагэро не почувствовал волны, а может, и не было ее. Говорящий сидел рядом, прямо на земле.
— Хорошая яма, — сказал он. — Но углы внизу не прямые. Что это? — он ткнул пальцем в яму. — Что это, а? Где там ровные, правильные углы? Нет, это не то, что я велел сделать. Доделывай.
— Сжалься! — вскричал со слезами на глазах Кагэро; ладони он держал перед собой так, чтобы Говорящий мог видеть их — две сплошные раны. Но того, похоже, это зрелище нисколько не трогало.
— Почему я должен жалеть тебя? — поинтересовался Говорящий. — Разве я не смогу найти себе другого раба, если ты умрешь? Смотри.
Говорящий взмахнул руками и перед ним вырос прямо в воздухе серый шар. Внутри шара клубился туман. Повинуясь рукам Говорящего, дымка разошлась в разные стороны и осела на землю, собралась вокруг его ног. Кагэро увидел тощего старика… нет, не старика, он просто выглядел как старик. На самом деле нищему было лет тридцать. Опухшие суставы, желтое лицо и белки глаз, открытый рот, в котором виднеется распухший и покрытый язвами язык. Кагэро даже забыл о собственной боли. Волна страдания хлынула с поверхности шара, захлестнула его с головой…